Рефераты

Многозначность научно-технической лексики и терминов

Многозначность научно-технической лексики и терминов

Ульяновский Государственный Технический Университет

 

 

Специальность: Теоретическая и прикладная лингвистика

Дисциплина: Морфология и лексикография

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Курсовая работа

 

На тему: «Многозначность научно-технической лексики и терминов»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил: Охотников Дмитрий Николаевич

Проверил: Кандидат филологических наук

Шарафутдинова Насима Саитовна

 

 

 

 

Оглавление

Введение………………………………………………………..с.3

Глава 1…………………………………………………………..с.4

§1 Что такое полисемия………………………………………..с.4

§2 Значение и значимость лексемы…………………………...с.6

§3 Лексико-семантические особенности терминов………….с.9

§4 Обще-семантические процессы в терминологии………..с.15

Глава 2…………………………………………………………с.23

§1 Некоторые лингвистические проблемы изучения термина………………………………………………………...с.23

Заключение…………………………………………………….с.40

Список литературы……………………………………………с.46

Приложение……………………………………………………с.47

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

В настоящее время очень актуальным считается вопрос о понимании терминологии каждым человеком, живущим на этой планете, но, к сожалению, далеко не каждый человек способен понять термин. Считается ,что самой главной причиной этого является многозначность терминов, чему и посвящена эта работа.

Объектом изучения является термин (терминология), а предметом – полисемия как таковая, т.е. многозначность. В этой работе было рассмотрено: особенности терминов, языковые процессы, которые возникают при становлении терминов с целью отследить наличие возникающей полисемии и омонимии, языковая природа термина, а так же проблема разграничения омонимии и полисемии. В практической части указаны данные из словарных статей о многозначности терминов, т.е. взяты примеры для наглядного доказательства, что полисемия является компонентом, который приводит к недопониманию значений слов людьми.

В этой работе я более старался использовать описательный метод работы, нежели, чем какой-либо сравнительный, в силу того, что полисемию терминов не сравнишь, к примеру, с полисемией обычного слова.

Для того, чтобы работа выглядела еще более актуально на практике я использовал небольшое число именно компьютерных слов и терминов, так как это наиболее распространенная сфера деятельности общества в наше время: почти в каждом доме есть компьютер, да и без его использования, я думаю, человечество повернет время вспять, т.е. сейчас мы наблюдаем прогресс именно таких технологий. Все очень просто – без компьютера станем наблюдать регресс.

В расчет были взяты мнения таких ученых как, Алексеева Д.И., Арутюнова Н.Д.,

Бабайцевой В.В, Береговской Э.М. ,Борисовой - Лукашанец  , Грачева М.А., Гурова А.И, Гаспарова Б.М, Гловинской М.Я. ,Григорьева В.П. ,Дубровиной    К.И.







Глава 1

§1                                          Что такое полисемия

Термин полисемия греческого происхождения (буквально: много знаков); его абсолютный синоним многознач­ность является калькой с греческого.

В современном языкознании полисемичным называют слово, которое имеет несколько значений,

Но такое определение не дает строгих оснований для того, чтобы разграничим, значения, найти их соотношение и, наконец, ответить на вопрос: сколько же значений имеет слово. Так, различные словари, исходя из указанного понимания полисемии, по-разному представляют систему значений, оттенков, употреб­лений одного и того же слова.

Приведенное выше определение многозначности основывается на понимании слова как основной единицы языка, которое в действительности таковой не является, о чем убедительно сви­детельствует тот факт, что в слове находим несколько лексико-семантических вариантов (термин А. И. Смирницкого[1]), т. е. лексем, имеющих различные значения, устанавливаемые путем интерпретации значимостей (различных форм) на семантическом уровне. В лексеме форма (значимость) и содержание (значе­ние) однозначно соответствуют друг другу, слово же содержит несколько различных единств формы и значения.

Некоторые лексемы звучат одинаково, но для синхронного аспекта изучения лексической системы языка (как и для гово­рящих) это не играет никакой существенной роли. Одинаково звучащие лексемы (исторически развившиеся из одной) мо­гут находиться на более далеком семантическом расстоянии друг от друга, чем лексемы звучащие по-разному.

Например: лексема нести в словосочетаниях «он несет полу­трезвую речь, чепуху, нечто нескладное» семантически дальше от однозвучной лексемы, проявляющей свое значение в сочета­ниях типа «он несет цветы, книгу», чем от лексемы говорить. Очевидно также, что лексема поднимать в контексте «он подни­мает урожай зерновых» ближе к лексеме повышать в словосо­четании «он повышает урожай зерновых», чем к одинаково звучащей лексеме и сочетании «он поднимает колосок с земли».

Итак, суть полисемии не в том, что одно звучание передает несколько значений, а в том, что в пределах одного слова, как и в лексической системе языка, формальным различиям соответ­ствуют различия в содержании.

Следовательно, семантическая общность, семантическое единство «в пределах одного слова» являются мнимыми: при звуковом тождестве лексем важны и существенны различия в их форме, устанавливаемые при помощи методов, разработан­ных структурной лексикологией, и интерпретируемые на семан­тическом уровне как различия в значениях.

В связи с высказанным выше считаем неприемлемым опре­деление слова В. В. Виноградовым: «...внутреннее единство сло­ва обеспечивается не только единством его фонетического и грамматического состава, по и семантическим единством систе­мы его Значений, которая, в свою очередь, определяется

общими закономерностями семантической системы языка в целом[2]» (Муравицкая по В.В.Виноградову., 4)

О каком грамматическом и семантическом единстве  слова может идти речь, когда (факт, отмечаемый многими исследова­телями) слово перо (в значении талант ) в отличие, от слова пе­ро (в значении перо ручки) не имеет парадигмы склонения во множественном числе, когда глагол играть в значении «играть сонату» является переходным (транзитивным), а в значении «играть к шахматы» -- непереходным (интранзитивным) и т. п., а фонетическое тождество лексем, как было показано выше, не может служить ни критерием их семантической бли­зости, ни тем более критерием их единства?

Итак, лексема — элемент лексической системы языка — пред­ставляет собой определенное единство формы (значимости) и содержания (значения), отличное от единства формы и содер­жания, которое несёт в себе любая другая (одинаково звуча­щая или по-разному звучащая) лексема данной системы.








§2                               ЗНАЧЕНИЕ  И  ЗНАЧИМОСТЬ ЛЕКСЕМЫ

Как определяет А. И. Смирницкий:

«...значение слова есть известное отображение предмета, яв­ления или отношения в сознании (или аналогичное по своему характеру психическое образование, конструированное из отображений отдельных элементов действительности), входящее в структуру слова в качестве так называемой  внутренней его стороны, по отношению к которой звучание слова выступает как материальная оболочка, необходимая не только для выра­жения значения и для сообщения его другим людям, но и для самого его возникновения, формирования, существования и раз­вития[3]» (Муравицкая по А.И. Смирницкому, 5).

В этом определении подчеркнуто, что значение как    результат отражения объективной действительности является внутренней стороной слова и что его внешняя сторона — звучание , материальная  оболочка — необходима для  формирования,  суще­ствования и развития внутренней стороны (значения).

Так как значение есть такое обобщенное отражение действительности, которое оформлено по внутренним, имманентным за­конам определенного языка, то представляется необходимым отметить, что для уяснения сущности языкового значения важно не столько подчеркивание единства внутренней, и внешней сто­рон слова (значения и звучания), сколько установление формы значения, определяемой значимостью, отношением к другим формам.

Ф. Де Соссюр объясняет понятие значимости на следующем примере: франц. mouton и русск. баран идентичны по значению, но различны по значимости, так как по-французски mouton обо­значает и «баран» и «баранина», в русском языке здесь различ­ные знаки для различных понятий.

«...значимость получается исключительно благодаря выстроенным в определенном порядке материальным единицам...

Материальная единица существует лишь в меру своего смысла, в меру той функции, которою она облечена... И обрат­но... смысл, функция существует лишь благодаря наличию ка­кой-то материальной формы[4]» (Ф.де Соссюр, 5).

Как видим, Ф. Де Соссюр не отрывал значимости (формы) от значения (содержания), значение (идеальное) от звучания (ма­териального) — он разграничил эти моменты и верно опреде­лил их соотношение.

Отражаемый в мышлении объективный мир единый для всех языков, но каждый язык оформляет отражение объективного  мира  по-своему   (субъективно), сообразно    со    своей    струк­турой.

В связи с этим считаем неприемлемым замечание А. С. Чикобавы, который отмечает, что учение о значимости предостав­ляет возможность для изучения лексических систем языков, но подчеркивает при этом «...ценность (значимость), создаваемая системой, не может замещать значения. Ценность возможна лишь на основе значениям.  Значение создается не системой, а отношением к обозначаемому факту действительности[5]» (А.С.Чикобава, 6).

Утверждение А. С. Чикобавы: значение создается отноше­нием к обозначаемому факту действительности, а не системой,— считаем принципиально неверным в том смысле, что оно отры­вает содержание (значение) от его формы (значимости). Ука­занное отношение не существует вне системы. Значения есть субъективные образы объективного мира, оформленные, орга­низованные системой определенного языка. Для мыслительных образов реальный мир является основанием, но не формой, форму определяет система языка.

Такую же ошибку, на наш взгляд, делает и Р. А. Будагов, отмечая, что «...субстанция обусловливает отношение, хотя от­ношение в свою очередь воздействует на субстанцию, оформ­ляет ее в известную систему. Определяющая роль принадле­жит, таким образом, субстанции. Субстанция первична. Отно­шение — при всем своем огромном значении для языка — вто­рично» (Р.А.Будагов, 6).

Значение лексемы как идеальный образ объективного мира есть субстанциальный элемент. Установление связей, определен­ных отношений с иными лексемами системы определенного языка выступает как форма этого субстанциального элемента. Отношение между значением (субстанцией) и элементом чистой формы (значимостью) — это, вопреки мнению Р. А. Будагова, отношение не первичности — вторичности, а отношение взаим­ной обусловленности: нет значения без значимости и нет значи­мости без значения, поскольку нет значения вообще, а есть зна­чение определенного языка. В процессе исследования мы отвле­каемся от взаимной обусловленности значения и значимости и исходим из того, что определяем значение через значимость - «лингвистическая форма детерминирует лингвистическую суб­станцию» (С.К.Шаумян, 6).

Современная лингвистика различает в значении лексемы следующие стороны: понятийную (сигнификативную), т. е. соот­несенность значения лeкceмы с понятием, предметную (денота­тивную) — соотнесенность с обозначаемым, предметом и — «структурное значение — отношение знаков к другим знакам» ( Ю.Д.Апресян, 7). Кроме того, отмечается прагматическая, сторона значения — его эмоционально-экспрессивная окрашенность.

Представляется целесообразным изучать значение лексемы через ее структуру, форму, организацию, специфичную для каж­дого языка и поддающуюся описанию строгими, формальными методами.

Итак, каковы же лексические особенности терминов? На этот вопрос я попытался ответить в следующем пункте своей работы.























§3           ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТЕРМИНОВ


Известно, что анализ лексики общелитературного язы­ка предполагает в основном следующие аспекты: 1) ис­следование лексики с точки зрения семантических про­цессов (полисемия, омонимия, синонимия, антонимия и некоторые др.), 2) исследование источников формирования лексики, 3) экспрессивно-стилистический аспект.

Если сразу же отказаться от третьего, экспрессивно-стилистического аспекта как неприемлемого для терми­нологии , то наблюдение первых двух на материале тер­минологии представляется очень интересным.

Необходимо отметить, что исходным в данной работе является взгляд, по которому терминология расценивает­ся как подсистема общелитературного языка, т. е. тер­минология находится в пределах общелитературного язы­ка, но на правах самостоятельного «сектора». Такое «ад­министративно-территориальное» положение терминологии обусловливает, с одной стороны, обязательность для нее общих тенденций развития общелитературного языка, с другой стороны, известную свободу, самостоятельность в развитии терминологии и даже возможность влияния ее на развитие общелитературного языка.

Для понятия термин нами принимается следующее оп­ределение: термин — это слово или словосочетание спе­циальной сферы употребления, являющееся наименова­нием научного или производственно-технологического по­нятия и имеющее дефиницию. Терминология в широком смысле слова воспринимается как «часть словарного со­става языка, охватывающая специальную лексику, при­меняемую в сфере профессиональной деятельности лю­дей[6]» .

Терминология конкретной области знания определя­ется как система терминов данной науки или отрасли производства, соотнесенная с системой понятий соответст­вующей области знания.

Анализ терминологической лексики по тем аспектам, которые традиционно применяются для лексики общели­тературной, дает возможность отметить любопытную кар­тину. С одной стороны, существует большое желание ис­следователей найти как можно больше черт, которые бы четко и ясно отделили слово от термина, лексику обще­литературного языка от терминологии. Для этого есть объективные основания, выявляющиеся главным образом в большей искусственности терминологических наимено­ваний по сравнению со словами общелитературного язы­ка, в обязательной системности для терминологии каж­дой из областей знания и в той разнице, которая су­ществует между значением общелитературного слова и содержанием понятия, выраженного термином.

Если для содержания терминологического понятия яв­ляется обязательным строго логическое выделение необ­ходимых и достаточных для выражения специфики дан­ного понятия признаков и на основании этих признаков строится классификация понятий (соответственно и тер­минов), то для понятий нетерминологических наимено­ваний эти условия не являются обязательными, так как для значения общелитературного слова (которое также осуществляется через посредство понятия) нет надобно­сти в выделении необходимых и достаточных признаков, поскольку формирование значения конкретного общелите­ратурного слова не зависит от строгой классификации по единому основанию. Не говоря уже о том, что слово общелитературного языка, попадая в сферу употребления разных функциональных стилей, обрастает множеством стилистических примет, экспрессивных оттенков значения, чего нет у терминов, когда они функционируют в пре­делах своей основной области, в специальной научной или производственной сфере языка.

Кроме того, преследуя цель сделать термины наибо­лее точными и рациональными выразителями специальных понятий создатели терминологических наименований стараются, сознательно освободить их от таких естествен­ных семантических явлений, как многозначность, сино­нимия и др. Это — с одной стороны. С другой — терми­нология, являясь частью общелитературной лексики и в значительной степени беря истоки из общелитературной

лексики, не может изолироваться от законов и процес­сов ее развития и функционирования. Поэтому и в тер­минологии имеют место почти все те лексико-семантические процессы, которые характеризуют лексику вообще, но со своими специфическими чертами реализации этих процессов.

Создается известное противоречие между сознатель­ным, даже искусственным влиянием на терминологию из­вне (посредством упорядочения, стандартизации и т. п.) и естественным развитием ее как части национального я:!1,т-ка. Работа по упорядочению терминологических систем в основном и сводится к желанию снять это противоре­чие, освободить терминологию от всего того, что свойст­венно лексике общелитературного языка.



 Семантические процессы

Полисемия

При перечислении тех качеств, которые характеризу­ют термины или, вернее, должны характеризовать «об­разцовые» термины, однозначность ставится на одно из первых мест. Конечно, это требование очень естествен­но для терминологии, так как однозначное соотношение означающего с означаемым обеспечивает необходимую точность информации в науке, технике и других областях. С. другой стороны, не менее часто в литературе, затрагивающей вопросы терминологии, можно встретить заме­чания об отсутствии однозначности терминов, о полисемии многих из них и призывы к борьбе с ней.

Заботу об однозначности терминов высказывают и языковеды, исследующие терминологию, и главным образом ученые конкретных областей знания, которые озабочены чистотой качества употребляемых в данной области тер­минов. Можно привести пример дискуссии, проведенной журналом '«Электричество» по терминологии теоретиче­ской электротехники, в которой отмечался факт многозначности многих терминов данной науки: термин «со­противление» применяется и для обозначения изделия (напр., «постоянное сопротивление», «жидкое сопротивле­ние», «объемное сопротивление», «непроволочное сопро­тивление», «остеклованное сопротивление»), и для обо­значения определенной физической величины. То же относится и к терминам «емкость», «индуктивность» и др.

Прежде всего напрашивается вопрос, почему на прак­тике полисемия в терминологии — явление частое, если термин не должен быть по природе своей полисемичным. И, кроме того, важно понять, действительно ли много­значность терминов — это такой недостаток, которого лег­ко можно избежать, стоит только заняться упорядоче­нием терминологических систем. Для более или менее объективного ответа на этот вопрос, вероятно, необхо­димо проследить, хотя бы на нескольких примерах, какие разряды слов-терминов чаще «грешат» многозначностью, быстрее способны развивать полисемию.

Как показывает материал, это прежде всего очень ши­роко представленные в терминологии отвлеченные отгла­гольные имена существительные, которые должны озна­чать  процесс,  действие,   т. е. то   значение,  которое   вы­ражали производящие глаголы. И действительно, в каче­стве первичного, первого, основного значения этих имен, как правило, выступает значение процесса. Но, перейдя в новое качество, став именем существительным, эти сло­ва развивают органически присущие категории имен пред­метные значения, которые логически вытекают из значе­ния процесса, когда «действие внутреннее перерождается в   предмет».   Это   вероятно   и   закономерно, если   при­нять во внимание, что  «значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выража­ется с помощью этого слова (напр., движение, развитие, язык, общество,  закон и т. д.);  оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к кото­рой принадлежит слово <...>[7]».

Свидетельство неоднозначного употребления терминов имен существительных отглагольного образования можно видеть непосредственно в словарях.

«Смазка (в технике) — термин, имеющий различные значения: вещества, облегчающие трение движущихся де­талей машин <...>; подача смазочных материалов к по­верхностям скольжения деталей машин О->». «Верстка — один из этапов полиграфического процесса. Верстка — первый корректурный оттиск со сверстанного набора» . «Шифровка — 1) криптографический доку­мент, 2) проставление архивных шифров на единицах хранения»  и мн. др. Конечно, можно вмешаться в этот естественный процесс развития семантики данной катего­рии слов и сознательно закрепить строгие дефиниции за определенными словообразовательными вариантами терминов, тем более, что язык дает такую возможность, поскольку от глаголов в подавляющем большинстве слу­чаев возможно образование нескольких вариантов имен (или: с глаголами соотносительно несколько вариантов имен).

Примеры тому находим в терминологических слова­рях: «Считка — процесс сличения текста копии с текстом оригинала, выполняемый для проверки точности их соответствия». «Считывание — процесс выделения инфор­мации, хранящейся в том или ином запоминающем устрой­стве»; «аннотация — представление вторичной информа­ции, в краткой форме характеризующее основное смысло­вое содержание первоисточника»: «аннотирование — процесс составления аннотаций»  и т. п.

Такой, в частности, выход из положения видел Г. О. Винокур, рекомендуя провести семантическую диф­ференциацию образований на -ние и -ка на том основа­нии, что «качество глагольного слова в собственном смысле, могущего означать протекающий во времени про­цесс, лучше всего сохраняется за словами на -ние», а «суф­фикс -ка является чрезвычайно подходящим для того, чтобы укрепить за ним значение уже вполне определен­ных процессов, т. е. значение предмета, являющегося ору­дием или результатом действия» .

Это — только одна иллюстрация того, какие разряды слов-терминов более всего предрасположены к поли­семии.

Другая группа терминов, «провоцирующих» развитие полисемии, также относится к рязряду отвлеченных имен, являющихся наименованиями наук, областей знания. У них, наряду с общими значениями, развивается и реа­лизуется в употреблении частный, более конкретный ва­риант этого значения: химия — наука и: химия боли; гео­метрия— наука и: геометрия крыла самолета; геогра­фия — наука и: лингвистическая география, или еще уже: — география слова, география рака и т. п.

В подобных случаях происходит явление, охарактери­зованное А. И. Смирницким следующим образом: «... со­вокупная семантика в случае его [слова] многозначно­сти представляется ... как бы расщепленной в ее основ­ной, собственно лексической части на отдельные, более или менее аналогичные, как бы параллельно располо­женные доли или слои». И далее: «Так, например, в сло­ве словарь мы обнаруживаем расщепленность основной лексической части его семантики на два специфических для него индивидуальных значения: а) «словарный со­став, лексика» и б) «книга, содержащая определенный контингент слов» .

Приведенные примеры (давать перечень всех разрядов слов-терминов, развивающих многозначность, в задачу данной работы не входит) показывают, что в термино­логии многозначность развивается у тех же разрядов слов, которые обладают этим качеством в составе общелите­ратурной лексики. Наиболее убедительными в этом отно­шении являются имена существительные отвлеченного значения, которые имеют тенденцию развивать значения конкретные, предметные. Проявление этой тенденции в данных группах терминологической лексики так же ре­гулярно (если оно не прерывается сознательным вмешательством в процессе упорядочения), как в общелитера­турном языке.

Имеется даже специальный термин для обозначения этого особого вида многозначности в терминологии, «...су­ществует особый вид многозначности терминов — катего­риальная многозначность (курсив мой. — В. Д.), состоя­щая в том, что содержание понятия складывается из при­знаков, принадлежащих одновременно нескольким катего­риям. Чаще всего это отмечается, когда между собой свя­заны свойство и величина («твердость», «стойкость»), процесс и величина («давление»), явление и величина («электрический ток»), процесс и явление («изучение») и т. д.

Необходимо отметить, что с категориальной мно­гозначностью бороться трудно, весьма часто даже для устанавливаемого термина фиксируется значение в двух-трех категориях» .

В случаях, охватывающих значительные слои термино­логической лексики, полисемия действует как проявле­ние общеязыковой закономерности, когда «одна знаковая форма (звуковая или графическая последовательность) способна вместить в себя целый ряд содержаний» .

Однако полисемия терминов не лишает возможности понимать их правильно. Обычно указывается, что термин но нуждается в контексте, так как он должен быть по­нятным без контекста. Но это положение нельзя абсо­лютизировать, ибо и в терминологии контекст важен, по­скольку «содержание термина полностью раскрывается только через его реальное функционирование, через дан­ный «метасинтаксис». Более всего это относится к тем разрядам терминов, которым присуща так называе­мая категориальная многозначность, реальный выход для преодоления которой всегда предоставляет контекст в ли­тературе или разное место этих разных по существу терминов в классификационной системе.

В самом деле, если мы встречаем словосочетания типа «геометрия крыла самолета», «география фонетического явления» или «смазка заняла более получаса рабочего времени» и «смазка замерзала от сильного мороза», то во всех этих случаях именно контекст страхует содержащие­ся в нем многозначные термины от затруднений в по­нимании их содержания. Таким образом, полисемия тер­минов (во всяком случае определенных разрядов слов-терминов) — это естественное проявление естественных законов развития лексики. С ней можно бороться, ее мож­но сдерживать, но она все равно будет находить и на­ходит выход в терминологию как составную часть лек­сики общелитературного языка.

Интересным остается вопрос,  какие языковые процессы протекают при становлении термина в языке.




§4                  ОБЩЕЯЗЫКОВЫЕ СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ТЕРМИНОЛОГИИ

Наиболее дискуссионным по отношению к термино­логии по-прежнему остается вопрос, допустимы ли в ней основные лексико-семантические процессы -- полисемия, омонимия, синонимия, антонимия.

С одной стороны, сама природа знака-термина с однозначным соотношением означающего и означаемого лишает его всяких предпосылок для развития полисемии или употребления в синонимичном ряду. С другой сто­роны, термины, будучи по природе чаще всего словами «естественного» языка, испытывают на себе влияние всех тех лексико-семантических процессов, которым подвер­жена лексика общелитературного языка. В действитель­ности в любой отраслевой терминологии результаты всех этих лексико-семантических процессов налицо.

Правда, сравнение явлений полисемии и др. показывает, что протекание их в терминологии отлично от ана­логичных явлений в общелитературной лексике. Отличие сводится к тому, что эти процессы не затрагивают харак­терных лексико-семантических признаков терминологии. Они протекают в тех пределах, которые не нарушают семантической определенности термина.

Проблема регулирования и упорядочения терминологических систем с неизбежностью возникает для всех терминологий, мате­риальной субстанцией которых является естественный язык, для которых он база, строительный материал, основная интерпрета­ция.

На пути к постулируемому изоморфизму системы научных понятий и системы терминов, к строго проведенному принципу однозначности соответствия элементов этих систем и их структур­ного подобия стоит сопротивление того специфического материала, каким является язык, языковой знак, слово.

Своеобразие в поведении этого особого знака характеризует как выбор его, так и функционирование его в системе и существо­вание во времени, т. е. включенность в исторический процесс.

Научное мышление концептуально и как таковое с необходи­мостью протекает в словесной форме, причем совершается и раз­вертывается мыслительный процесс —«речевое мышление» — в тех готовых, уже данных языковых формах, которые представляет ему соответствующая данному историческому моменту система языка, языковых средств. Отсюда же черпается и материал для закрепления узловых точек в процессе познания — научных по­нятий.

С определенным этапом в развитии научных знаний связаны первые опыты их систематизации, построения систематического описания определенных разделов наук, в ходе которого выявля­ются, регистрируются, определяются и соотносятся основные понятия, добытые в процессе научного познания, осуществляются первые попытки построения системы научных понятий. С этим этапом связано возникновение терминологий: установление круга терминов, относящихся к данной дисциплине и соотнесение их друг с другом в соответствии с принципами классификации поня­тий и сеткой научных противопоставлений (нанизывание терминов на понятийный каркас).

Этот этап коренным образом отличается от непрестанно про­исходящих в ходе развития познания актов терминации и созда­ния терминов тем, что они впервые объединяются в систему, оп­ределенным образом организованную. Это чрезвычайно сущест­венный момент и в истории науки, и в истории языка: ибо сово­купность специальных слов, обслуживающих научные тексты, впервые предстает как некое организованное единство и в этом новом своем качестве становится обязательной для всех новых научных текстов, продуцируемых на данном языке. А в лексико-семантической системе языка появляется некий новый уровень — подсистемы терминологий определенных отраслей знания.

Родство терминологий с породившей их лексико-семантической системой языка самое тесное и прежде всего по материальному составу единиц. Ведь значительная часть терминов представляет собой продукт семантической деривации в рамках уже готового языкового знака. Базой новой номинации в их специальных сфе­рах является общий язык, а опорным моментом — его содержа­тельная сторона, состав его семем. Более того, обслуживать но­вую сферу начинают и те слова, которые являются названиями по­нятий бытовых, добытых в ходе практического познания мира, зафиксировавшие некогда начальную ступеньку в движении по­знавательной мысли и ставшие теперь представителями понятия научного. Научное и бытовое понятия сопрягаются не только одним знаком, но и одним участком семасиологического простран­ства — рамками значения. В этом отношении наличная содержа­тельная сторона языка задает и предопределяет облик научных терминологических систем, равно как и строительный материал для нужд словообразовательной деривации и правила построения терминов-словосочетаний. Так что если говорить о выборе науч­ных знаков, то он определен языковой традицией, традиционен (а не конвенционален).

А если говорить о принципиальном отличии терминологий как систем от лексико-семантической системы языка, то оно за­ключается не столько в составе и структуре их единиц и не в пра­вилах введения их в контекст (в отличие от научных знаков-сим­волов термины не составляют высказывания, высказывание дает весь научный контекст, где термины лишь опорные, несущие са­мую большую долю информации элементы). В этом смысле у тер­минов нет своей грамматики и синтаксиса. Противоположение терминологий на грамматическом и синтаксическом уровнях по­кажет лишь частные ограничения, накладываемые спецификой функционирования в специальной сфере или, наоборот, снятие некоторых ограничений, сложившихся в системе литературного языка (проблема отношения термина к общелитературной норме).

Системы терминологий противопоставлены лексической си­стеме языка на уровне семантики. Это противоположение каса­ется содержательной стороны термина и слова как особых семасиологических единиц и системных характеристик слова и термина определяемых принадлежностью этих единиц к различно организованным системам.

Здесь пойдет речь о второй из двух существенных для проблемы термина сторон: о системных характеристиках термина в отличие от слова, вопрос о содержательной стороне термина кар особой семасиологической единицы затрагивается лишь в той мере в какой это будет необходимо по ходу изложения,—проблемы эти тесно связаны, но в известном отношении и самостоятельны.

Необходимо показать, что слово как элемент лексической си­стемы, чтобы стать термином, должно претерпеть существенные изменения в своих характеристиках, ибо терминологическое качество складывается как отрицание или трансформация ряда существенных семасиологических характеристик слова; что ис­торию становления терминологий составляет постепенное избав­ление от регулирующего воздействия лексической системы и ее отношений, что соответственно определяет движение в сторону формализованных языков; что, наконец, лексическая система язы­ка для национальных терминологий — постоянно действующий фактор, откуда идут импульсы, разрушающие чистоту термино­логических отношений и препятствующие установлению изомор­физма системы терминов и системы понятий.

Каждая терминологическая система в любом этапе своего су­ществования демонстрирует подобное накопление терминологи­ческого качества у составляющих ее элементов — терминов. Этот процесс можно наблюдать в отдельных звеньях любой современ­ной терминологии. Но наиболее отчетливо прослеживается он при наблюдении над становлением терминологических систем, когда они берутся in statu nascendi (в момент образования).

Чем интересны эти периоды для выяснения вопроса о семасио­логических характеристиках термина?

Формирующиеся терминологические системы — по необходи­мости, по самой логике вещей — системы-гибриды; их организу­ют две противоположные тенденции: привычные для слов, только что получивших специальную функцию отношения к лексической системе языка, и новые для них отношения, диктуемые стоящей за словами специального назначения системой понятий. На этой исходной позиции системные отношения терминов только стано­вятся, только нащупываются связи понятий, их нормирующая и регулирующая сила еще слаба. В этих условиях особый вес по­лучают общеязыковые лексические связи, за которыми истори­ческая давность и известный автоматизм в реализации у всех го­ворящих на данном языке. Противоречия, возникающие из стол­кновения двух организующих принципов — причина внутренней динамики терминологических систем как систем языковых. При­чем с особой отчетливостью обрисовывается здесь и основная тен­денция этого движения.

Как известно, в составе всякой системы явлений в известных моментах воспроизводится история ее собственного происхожде­ния и развития. И в терминологиях современных всегда есть от­дельные участки и звенья, обычно новые, формирующиеся, де­монстрирующие такую же гибридность отношений. На начальном этапе гибридна вся система в целом.

Поэтому изберем материалом для иллюстрации своих поло­жений о системных характеристиках термина русские естествен­нонаучные и математические терминологии на ранних этапах их существования, для России это первая половина XVIII в. Для этого периода характерно наличие систематического изложения ряда научных дисциплин и определенный, довольно значительный объем научных текстов. Терминологии этого времени в весьма значительной части продукт семантических дериваций в преде­лах общенародного словаря. Особые, отсутствующие в системе общего языка научные слова — это термины иноязычного про­исхождения (и их русские переводы и кальки) — с точки зрения лексической системы — неологизмы (типы констелляция соз­вездие, эквилибрис равновесие и т. п.). Естественно, что мате­риал для наблюдения дает в данном случае русская оригинальная лексика; а наиболее «чист» с точки зрения опыта тот материал, где слова, поступая в новую функциональную сферу, не претерпева­ют изменений в своей семантической структуре (перенос названия с бытового понятия на научное), ибо каждое значение слова в сво­их связях и оппозициях самостоятельно.

Первой и самой характерной чертой формирующихся терми­нологических систем является то, что научное понятие представ­лено в них, как правило, серией терминов, терминологическим рядом, пучком обозначений-аналогов. Это свойство всех научных дисциплин, т. е. терминологий вообще. Весьма значительную роль в создании терминологической множественности играет языковая синонимия, варьирование слова-термина по его синонимическому ряду.

Полисемические отношения широко проникают в формирую­щиеся терминологии. Ср.: число (мат.) обозначает понятие 'ко­личество, цифра, член', площадь (мат.) 'площадь и плоскость ', размер (мат.) 'диаметр и диагональ \ круг (мат.) 'круг и шар '; количество (мат.) 'количество и величина ' (ср. количество дуги), верх (астр.) 'полюс и зенит ', отнога (геогр.) 'приток реки, горный отрог, залив ', устье (геогр.) 'морской пролив, устье реки, жерло вулкана'; термины руда 'крушец 3, металл 'минерал ' были каж­дый носителями трех смыслов и в научных контекстах взаимоза-менялись во всех своих значениях; образ в физике 'форма, фигура, изображение (опыт.) '; влажность 'влага в почве и воздухе и жидкость ' и т. д.

Помимо влияния полисемических отношений родного языка, к полисемии научного знака вели переводы иноязычных терминов: разделенное в одном языке оказывалось соединенным в другом. Полисемия как следствие несовпадения семантических систем раз­ных языков, различного распределения семантических единиц между языковыми знаками при интенсивности переводов в преде­лах научного языка факт очень частый (ср. образ — лат. figura, forma). Возможны и факты перенесения на данную национальную почву полисемических отношений иного языка (так, полисеман­тизм слова количество в русском научном языке— отражение поли­семии лат. guantitas 'количество, величина J; то же в слове круг: лат. circulus означает и 'круг ', и 'шар ' и т. п.).

К реальной полисемии знака в пределах данной терминологии следует присоединить и возможность влияния на осмысление тер­мина, произведенного путем семантической деривации, иных, не специальных смыслов данного многозначного слова. Отношения между значениями в одной лексеме не нейтральны. В этом же ряду явлений стоит смещение семантических ориентиров при этимологических переводах, «оживляющих» деривационный признак (ср. термины русского научного языка: леность, косность для понятия инерция; толщамасса, парный кругатмосфера, косткакуб, шишкаконус, лоносинус и т. п.).

Так обстоит дело с полисемическими и синонимическими свя­зями — характернейшими чертами лексико-семантической пара­дигматики. Формирующиеся терминологии первоначально ока­зываются полностью подчиненными им, и — как следствие этого— связь понятий в них затемнена, а иногда и существенно нарушена связями слов в языковой системе. Язык дает материал для терми­нологий, но он же навязывает им принципы своей организации. С этой точки зрения с возникновением терминологических систем возникает потребность в их упорядочении.

Дальнейшая история терминологий в отношении этих двух черт лексико-семантической системной организации — это раз­рушение парадигм плана выражения, изоляция слова-термина от его синонимических, ассоциативных и прочих языковых свя­зей, устранение полисемии языкового знака. В этом существен­ная черта динамики терминологических систем, нарушаемая, прав­да, время от времени движением попятным. Причем стимулиро­вать это будет не только язык, но и само движение понятий. Так, полисемией может обернуться в научных терминологиях и само развитие понятий. Формирование на базе одного научного понятия ряда новых, самостоятельных, происходит первоначально под одним языковым знаком, и лишь позднее новая серия выделя­ется номинально; так, физический термин тяжесть довольно долго обслуживал целый ряд отпочковавшихся понятий: вес, тя­жесть, давление, тяготение (ср.: «Тяжесть планет к солнцу»). Точно так же синонимическая серия может быть следствием ес­тественной научно-логической операции рассмотрения понятий в разном отношении. Языковая избыточность всегда будет возни­кать на участках новых, формирующихся разделов знания.

В заключение подведем итог. Системность терминологий (т. е. принцип системной их организации) существенным образом отли­чается от системности лексики общего языка. Эта новая организа­ция создается путем упразднения тех общеязыковых зависимостей, которые вступают в противоречие с регулирующим сферу терминологий фактором — системой понятий. Поэтому семасиологи­ческие характеристики термина возникают как отрицание или существенная трансформация семасиологических характеристик слова.

Самый общий принцип новой организации — создание вза­имно-однозначных соответствий между системами понятий и си­стемой терминов: одно понятие — один знак, один знак — одно понятие (т. е. принцип формализованных языков). Следующий градус изоморфности — подобие в структурах (термина и понятия).

Но изоморфизм этих систем всегда относителен. Принцип однозначности никогда не достигается во всей системе в целом, разные звенья терминологической цепи будут с необходимостью представлять разную степень выраженности изоморфных отно­шений, и, наконец, изоморфные отношения с неизбежностью бу­дут нарушаться самим функционированием системы (ср. возник­новение полисемических отношений как следствие развития са­мих понятий). Кроме того, научные терминологии, сосуществую­щие на положении над- или подсистем наряду с общей лексиче­ской системой языка и противополагаемые ей, никогда не прекра­щают получать импульсы, идущие из общего языка и нарушающие чистоту и строгость достигнутых и поддерживаемых в них отно­шений (ср. пучки синонимов при терминации новых понятий).

Поэтому можно утверждать, что основные семасиологические характеристики терминов (моносемия, отсутствие синонимии и пр.) существуют как ведущая тенденция в данном функцио­нальном классе слов и никогда не реализуются полностью.

Все бы хорошо, но все же какие проблемы возникают при становлении терминов, их полисемии и омонимии.

Глава 2 

§1    НЕКОТОРЫЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ           ТЕРМИНА

В лексикологических исследованиях и учебных пособиях при­нято рассматривать термины как особые слова, как такую часть словарного состава, которая отличается от обычных слов неко­торым комплексом признаков.

Страницы: 1, 2, 3, 4


© 2010 Реферат Live