Современное состояние жанра политический портрет

Современное состояние жанра политический портрет

Глава 1 Политический портрет как жанр. Типологическая характеристика

«Сначала Чарткова бросали в пот такие требования,

но потом он уже не затруднялся: даже из двух, трёх

слов смекал вперёд, кто чем хотел изобразить себя.

Кто хотел Марса, он в лицо совал Марса, кто метил

в Байрона, он давал ему байроновское положение и

поворот. Кориной ли, Ундиной, Аспозией ли желали

быть дамы, он с большой охотой соглашался на всё и

прибавлял от себя уже всякому вдоволь благообразия, которое, как

известно, нигде не подгадит, и за что

простят иногда художнику и самое несходство. Скоро

он уже сам начал дивиться чудной быстроте и бойкости своей кисти.

А писавшиеся, само собой разумеется,

были в восторге и провозглашали его гением.»[1]

Н.В. Гоголь

Говоря о литературной, публицистической форме портрета, уместно

вспомнить некоторые особенности этого жанра в изобразительном искусстве,

которому термин «портрет» (фр. «portrait») принадлежит изначально. Слово

«портрет» происходит от франц. «portrait», что значит изображение оригинала

«trait pout trait» - «черта в черту», «черта за чертой».

В теории искусствоведения под портретом подразумевают изображение

определённого конкретного человека или группы людей, в котором передан,

воспроизведен облик человека, раскрыт его внутренний мир, сущность его

характера. Искусствовед М. Андроникова в своей монографии об искусстве

создания портрета сказала так: «Портрет рождается не вместе с искусством, а

только тогда, когда человек осознаёт себя явлением исключительным и не

похожим ни на одно другое существо, не на одного другого человека. Портрет

– это одна из самых высоких форм искусства, долго зреющая в недрах его,

прежде чем сложиться, обособиться и завоевать в нем свои самостоятельные и

уникальные права»[2].

Настоящий художник, создающий портрет, менее всего претендует на

зеркально-фотографическое отображение «натуры». Человек воссоздаётся

искусством не «весь», не во всех проявлениях своей личности, а только в

некоторых, в избранных, в определённых аспектах. Цель и смысл работы

художника над любым портретом состоит в поиске главной идеи путём отбора

характерного. Задача же художника состоит в возведении этого в степень

образа при сохранении портретных черт конкретного человека.

«Хороший портрет есть драматизированная биография модели – раскрытие

естественной драмы, свойственной каждому человеку» - утверждал Шарль

Бодлер, полагая, что портретист должен обладать не только способностью

подражания природе, но и силой угадывания. Поэтому каждый портрет содержит

в себе представления художника о своей модели.

Рассмотренные выше принципы создания изобразительного портрета во

многом сильны и в публицистическом.

Интерес прессы к наглядному изображению человека постоянен. По-

прежнему самым интересным для читателя могут быть поступок, характер,

карьера, судьба отдельного человека. Суть публикаций данного типа

заключается в том, чтобы дать аудитории определенное представление о

личности. Решая эту задачу, журналист, как правило, обращает внимание на те

моменты в жизни своего героя, которые являются важными для каждого

человека.

Знание целей, «смыслов жизни», которым служат герои публикаций,

необходимо читательской аудитории для того, чтобы сверить их со своими

жизненными установками. В известной мере, это помогает читателям

ориентироваться в мире и, возможно, корректировать свои действия, образ

жизни и прочее. К тому же ряд портретных материалов позволяет удовлетворить

интерес многих читателей к технологии успеха в наши дни.

Материалы, в центре которых человек, в газетно-журнальной практике

представлены двумя жанровыми формами: портретным интервью и очерком.

Учитывая, что большая часть трудов, посвященных разработке теории

жанров, издавались до 90-х годов ХХ века, в содержание непрерывно

изменяющегося понятия «жанра» за это время добавились новые черты.[3] В

дальнейшем в работе используются те определения и характеристики,

актуальность которых неоспорима и для выходящих в последнее время

материалов периодической печати.

Жанр – сущностная форма. В этом понятии слиты признаки содержания и

структуры, позволяющие выразить его – содержание – наиболее целесообразно и

эффективно. Вся масса написанных журналистами материалов распределяется на

жанры на основе целого ряда принципов деления.

У каждого конкретного произведения есть состав определенных

характеристик. Вне зависимости от того, каким образом возникают эти

характеристики: произвольно (автор не задумывается над тем, каким должен

быть его текст) или в результате специальных творческих усилий автора

(заранее определяет, что должно быть отражено в тексте, как именно и с

какой целью), тексты, обладающие сходными качествами, можно отнести в

отдельные группы – жанры.

Теоретическая, на первый взгляд, задача – определение категорий

публицистических жанров – вытекает напрямую из потребностей практики.

«Формирование представлений о жанровых особенностях журналистики имеет

весомую практическую значимость, так как оно дает возможность осознанно

ориентировать себя в той или иной познавательной ситуации на создание

вполне конкретного типа текста, в наибольшей мере «приспособленного» для

адекватного освещения заинтересовавшего аудиторию и издание явления».[4]

В определении жанров периодической печати всегда нужно учитывать

невозможность достичь в творческой практике их абсолютной чистоты.

Взаимодействие видов публицистики – бесспорный факт.

Традиционно все публицистические жанры делятся на информационные

(заметка, репортаж, отчет, некоторые группы интервью и корреспонденция),

межвидовые (к ним относят такие формы, как интервью и комментарий) и

публицистические в собственном смысле слова (среди них различают научно-

публицистические и художественно-публицистические). Поэтому при анализе

каждого материала важна установка на поиск преобладающих свойств жанра.

Безусловно, жанры различаются по их конкретному назначению. Для

информационных жанров основное, во многом определяющее содержание

материалов, понятие – новость. В данном случае эта та новость, о которой

читатель не только не знал, но и не мог знать, поскольку она возникла

недавно и является событийным поводом. Заметки, репортажи, отчеты,

корреспонденции, каждые своими способами и средствами, призваны сообщать

общественно – значимые факты.

Новости в публицистических, по другому в аналитических, жанрах сами

по себе не новы (в оперативном смысле). Сообщение новых фактов – лишь

средство аргументации для создания необходимого образа действительности.

Для этих форм (очерк, фельетон, памфлет, зарисовка) особое значение

приобретает организация образной структуры материала. Само по себе описание

материала или характеристика предмета, события или жизненного факта не

является образом. «Образ в публицистике – это или такое описание, которое

позволяет увидеть, ярко, картинно представить себе определенное явление

жизни, или же такое сравнение, сопоставление, которое кидает свет на самую

сущность данного явления, позволяет лучше понять, оценить, определить

его».[5]

Таким образом, главная функция публицистического образа –

иллюстративность. Это своеобразная чувственная опора для развития мысли

публициста. «Публицистический образ активизирует мыслительный процесс,

создает более стойкое представление о предмете или явлении, ускоряет

овладение истиной».[6]

Выбирая жанровые формы воплощения портрета, как повествования,

журналист должен представлять масштаб личности, учитывать ракурс интереса

читателя по отношению к персонажу, а также заранее определиться со своей

ролью в материале.

Особенность отражения человека в межвидовом жанре, интервью,

определила в своей работе «Журналист и его произведение» М.И. Шостак: «Оно

кажется «наджанровым», напоминает то рецензию, то репортаж, то проблемную

статью, то портрет…».[7]

Подробная беседа с героем – необходимый этап в работе над любым

портретным материалом. Поэтому интервью может быть как методом добывания

фактов биографии, мнений, так и жанровой формой, которая представляет этот

процесс наглядно.

Главный стимул оформления материала о человеке в виде портретного

интервью – возможность для журналиста вывести на авансцену неординарного

человека, интересного всем. Задача интервьюера – постараться создать

эмоционально – психологический портрет собеседника. В этом случае читателю

демонстрируется как можно больше выявленных сведений о человеке, а в

окончательном литературном варианте беседы подчеркиваются вопросы автора,

нацеленные на личностные характеристики собеседника, и его особенно

показательные ответы. Все приводимые журналистом реплики должны выглядеть

значимыми не только по смыслу, но и как наглядное свидетельство характера,

личности собеседника. Большую законченность портретному интервью могут

придать суждения собеседника, приоткрывающие его систему жизненных

взглядов. Поддержать интерес читателей к материалу в некоторых случаях

помогает информация, которой владеет герой благодаря служебному рангу.

В процессе подготовки портретного интервью журналист формулирует свои

вопросы, подстраиваясь к ситуации, и порой задает их так и эдак, если ответ

его не удовлетворяет. Автор предпочитает слушать персонажа.

Другую роль отводит себе журналист, если обращается к одной из форм

художественно – публицистических жанров – очерку. Расцвет этого вида жанра

пришелся на 50 – 60-е годы ХХ века. Незабываемые образы современников

созданы очеркистами – газетчиками Л.Рейснер, М.Кольцовым, А.Серафимовичем,

Б.Агаповым, И.Рябовым, М.Шагинян, В.Овечкиным. Это портретная летопись

продолжена А.Аграновским, Г.Радовым, М.Струа, А.Сохниным и другими.

В сегодняшней журналистике изменение отношения к очерку очевидно для

всех. Так, авторы энциклопедии жизни современной российской журналистики

В.Богданов и Я.Засурский отмечают: «Когда сегодня открываешь газету, порой

трудно определить, какие жанры журналистики использованы на ее страницах.

Культура очерка ушла из наших газет. «Умирание» очеркового жанра –

серьезная проблема не только газет. Очерк предполагал известную философию

жизни. Сегодня всем нам не достает философии движения. Это отсутствие

философской перспективы губительно сказывается на серьезных жанрах и

приводит к тому, что в газетах преобладает мелкотравчатость, мелкотемье, и

в целом острота сегодняшней прессы, в которой нет направляющей мысли, не

идет ни в какое сравнение с предыдущими периодами нашей журналистики, и это

наша беда».[8]

Сейчас в профессиональной среде журналистов идет процесс пересмотра

взглядов на обработку и подачу материала. Особенно популярная в 90-е годы

фактографическая журналистика – журналистика факта, которая заметно

потеснила аналитические формы, уходит в прошлое. Бывший глава издательского

дома «Коммерсант» В.Яковлев в своем интервью сказал так: «Информационная

концепция была лидирующей на рынке несколько лет назад, сейчас уже нет.

Снова приходит время нормальной журналистики. Рынок уже требует четко

выраженной позиции, умения писать интересно, красиво, вкусно. Нужен весь

спектр жанров – от информации до искусно сделанного очерка с репортажем

посередине».[9]

«Очерк – это художественно-публицистический жанр, в котором путем

сочетания логико-рациональных и эмоционально-образных способов отражения

действительности решается определенный аспект концепции человека или

общественной жизни».[10] В этом жанре сочетаются документальные материалы и

художественные формы, образность характеристик и высокая степень типизации.

К необходимым составляющим очерка можно отнести фактичность, аналитичность,

проблемность и образность. Объектом исследования в любом очерке является

или человек, или проблемная конфликтная ситуация. Портретный очерк

разрабатывает определенный аспект концепции одного человека, создает образ.

В каждом конкретном случае очеркист должен разобраться в сложностях

индивидуального характера, создать психологический портрет, раскрыть

внутреннюю мотивацию поступков, нравственное кредо своего героя, истоки

движущей силы его духовности.

Как было замечено выше, весь объем очерковых материалов представлен

двумя видами: проблемным очерком и очерком – портретом. При этом взгляд

очеркиста должен быть устремлен на человека или проблемную ситуацию – с

таким расчетом, чтобы в конечном результате получилась художественно –

публицистическая разработка определенного аспекта концепции человека

(портретный очерк) или общественной жизни (проблемный очерк).

В отличие от предыдущей формы портретного материала, интервью, автор

очерка не просто приводит из разговора наиболее яркие реплики,

характеризующие героя, но, опираясь на весь разносторонний материал о

человеке, осмысливает своеобразие его личности.

Если обратиться к истории, то началом портретного очерка были описания

нравов, картинок быта, характерных и показательных для разных срезов

человеческого «муравейника». Авторы этих материалов стремились запечатлеть

все многообразие типов людей.

Обилие очерковых портретных материалов характерно и для советских

журналов и газет. «Неповторимые по политической страстности,

выразительности психологического рисунка и вместе с тем строго

документальные и рассказывавшие о широчайшем круге людей не только

известных, но и рядовых, «незаметных», очерки о современниках занимают

особое место в арсенале пропагандистских и организационных средств».[11]

В передовых изданиях очерковые тексты сопровождались различными

рубриками: «очерк», «портрет современника», «социальный портрет»,

«коллективный портрет», «судьбы людские», «живущие по совести».

Определяющей для жанра была формула: на основании жизнедеятельности одной

личности выявить типологические особенности советского человека. Способ

конструкции образа ориентировался на раскрытие общего, типического в

личности. Так решалась задача формирования человека будущего. Идеально

изложил ее тогдашний журналист «Комсомольской правды» А.Егоров: «Жесткую

первоначальную структуру очерка составляли данные последней переписи

населения. Подыскивался герой близкий к самым типичным признакам. Люди

искали среднее, ничего от себя не навязывая и не привнося».[12] При этом

цель портретного очерка определялась так: «Прописанные на газетном листе

постоянно, они изо дня в день служат неиссякаемым источником для

отображения советских людей во всем многообразии их характеров и

судеб».[13]

Работа над созданием образа, типичного для советской действительности,

в портретном очерке шла параллельно с раскрытием темы самореализации,

самоутверждения в жизни человека труда. В начале 70-х годов газета

«Советская Белоруссия» ввела рубрику «Рабочий». Коллектив авторов

задался целью по возможности полно раскрыть облик современного рабочего.

Тематическая направленность журналистского поиска была тщательно

распланирована: «…найти на производстве типичных представителей рабочего

класса, которым присущи чувство профессионального и нравственного долга,

достоинство гражданина, стремление к совершенствованию мастерства и

расширению кругозора, высокие культурные запросы, тяга к приобретению

инженерных знаний».[14] Журналисты нашли таких людей и создали галерею

очерков.

А в 1984 году газета «Труд» только за четыре месяца опубликовала

одиннадцать очерковых портретных материалов. Вот названия некоторых из них:

«Строгальщик завода «Красный пролетарий» Иннокентий Ив. Мальцев», «Ткачиха

Любовь Кондратьевна Кондратьева», «Шахтер Иван Иванович Стрельниченко»,

«Металлург Василий Иванович Овсянников» и другие.

Как правило, в этих материалах соединялись общие статистические

сведения о профессии, социологические размышления о связанных с ней

проблемах и конкретная жизненная практика, индивидуальное существование

одного из представителей этой профессии. «В прошлом году на рыболовных

судах плавали 175 тысяч человек. Они добыли шесть миллионов тонн рыбы и

морских продуктов, другими словами по 25 килограммов рыбных продуктов на

душу населения», - писал в очерке «Рыбак» Л.Плешаков.[15] Один из ста

семидесяти пяти тысяч человек – Иван Виноградов – стал его героем. Другой

пример – очерк в «Комсомольской правде» «Агроном Илья Чибисов» начинается

так: «Почему мы решили начать рассказ о нынешней страде с агронома?».[16]

Материал вышел в июле. На первом плане жатва, ее темпы, особенности и

задачи. Именно это определило рассказ о людях жатвы, и о конкретных

человеческих чертах агронома И.Чибисова.

Газетный портретный очерк впервые познакомил читателя с опытом

щекинских инициаторов злобинского метода, орловской непрерывки, новаторов в

любой отрасли народного хозяйства, науки, культуры. Через знакомство с

человеком, как носителем прогрессивных методов производства, достигался

эффект приближения дальнего опыта, эффект абсолютной реальности

описываемого, эффект доступности того, о чем повествуется в очерке.

При работе над портретным очерком всегда поднимался вопрос о

действенности подобных материалов: «Настоящие труженики воспринимают

художественно – публицистический рассказ о себе с волнением и сомнением: «А

такой ли уж я хороший, правильный?» Сомнение толкает человека к

самоусовершенствованию, активизирует его дальнейшую деятельность».[17]

Дальнейшее развитие рассматриваемой мною формы, очерковый портрет,

было связано с существующей проблемой соотношения в материале

индивидуального, личного и социального, присущего многим. Они выступают в

различных пропорциях в каждой отдельной публикации.

Для иллюстрации этого тезиса достаточно сравнить два материала. Героем

первого стал организатор народного музея И.Буханчук: «Он мне сразу

понравился – открытый, доброжелательный, немного наивный. По внешнему его

виду и не определишь, что бывший военный: плечи пиджака почему-то на одну

сторону съезжают, плащ нараспашку, пепел от сигареты норовит себе на колени

стряхнуть. Не думает, не помнит человек о себе – сразу видно».[18]

Второй же рассказывает о генеральном директоре Тераспольского

производственно-швейного объединения В.С.Соловьевой: «Женщина в экономике.

Талантливый руководитель с жизненным и профессиональным опытом, который

пространственно протянулся через все экономические доктрины от 30-х годов

до наших дней. Поищем ответ, где же все-таки в нашем прошлом в «женской»

отрасли произошла осечка? Могли мы продвинуться дальше? Сделать более

содержательным и счастливым женский труд?».[19]

90-е годы стали временем, когда по всем изданиям стали проходить

портретные линии хозяев жизни – удачливых предпринимателей, преуспевающих

людей. В этих материалах советская формула героя «человек на своем месте»

сливалась с западной «человек, сделавший свою судьбу». Актуальным для таких

портретов стал не только «феномен личности» (личная ответственность и

порядочность, боль и раздумье обо всех), но и «феномен удачи» или «сюжет

Золушки». Непосредственно в описании человека читательский интерес

сосредоточился на конфликтах, которые не были привнесены извне, но

показывались как ошибки и сомнения героя в поисках пути.

На большинстве портретных материалов, вышедших в 90-е годы можно

проследить следующую тенденцию: чаше всего разработке характера уделяется

больше внимания, причастность же героя к «объединяющему социально

родственному кругу обозначений» прописывается, как правило, тезисно.

В каждом портретном материале упор делается на детальное раскрытие

двух-трех качеств героя. И тут во власти автора одни характеристики

выдвинуть на первый план и подробно осветить, другие – лишь назвать, не

раскрывая, а о третьих совсем умолчать. Характер героя в публицистике –

всегда только версия. В жизни он не может быть так завершен, как

единственно целостная авторская концепция материла на страницах

периодической печати. Даже при самом тщательном описании человека всегда

есть некий принципиально непостижимый остаток.

Появление любой персоны на страницах нынешних газет и журналов

сопровождается следующим подходом журналиста к работе над портретным

материалом:

1. Самое важное передается через наблюдение за поведением героя;

2. Отмечаются парадоксы судьбы;

3. Привлекаются образные ассоциации и наглядные эпизоды.

Отдельным в ряду портретов деятелей стоит политический портрет. Вобрав

в себя все основные черты жанра, профильный портрет политика обладает

своими особенностями, обусловленными как практикой существования этой формы

на страницах печати, так и развитием российской политической культуры в

целом.

Формирование жанра политический портрет началось с возникновения в

истории цивилизации отношений власти. Основная особенность восприятия

власти русскими людьми – это ее персонификация. В Российской истории

личность всегда играла важную роль. Власть олицетворяло лицо: князь, царь,

вождь, президент.

Фигуры политических деятелей чрезвычайно важны для публики, поскольку

они позволяют свести все сложные и безличные процессы политической жизни к

действиям отдельных личностей.

Конкретные личности, действующие в политике, делают ее доступной для

понимания, человечной, позволяют людям приписывать им ответственность за

ход событий. Поэтому политические деятели, внесшие заметный вклад в

историю, всегда вызывали интерес у своих современников и потомков. Этот

интерес никогда не ограничивался информацией об их деятельности на

политической и общественной арене. Известный деятель всегда привлекает

внимание именно как личность – всем своим нравственным и интеллектуальным

обликом, мотивами своих действий, своими прозрениями и просчетами.

Какой личностью является тот или иной политик, какие чувства, символы

и идеи ассоциируются с ним, имеет для публики первостепенный интерес. В

полной мере удовлетворить общественную потребность в информации о лидерах

призваны материалы, в центре которых политический деятель со своим духовным

миром, характером, раскрывающихся в общезначимых действиях, напряженных,

подчас, конфликтных ситуациях, в биографических эпизодах, в мыслях, речи и

даже внешнем портрете героя. Портретный очерк считается признанным жанром

способным сформировать грани образа политика в массовом сознании. Во власти

этого жанра быть подтверждением сложившегося у людей образа деятеля, либо

полностью опровергать его.

Еще одна особенность портрета политика - это осложненность этой формы

задачей политического прогноза. «Политический прогноз можно определить как

формируемый в сознании людей и описываемый идеологический образ, в том

числе предположительной, вероятной направленности и интенсивности действий

партий или отдельных людей».[20] Прогноз в политическом портрете отвечает

на вопрос, чем для избирателей обернется назначение или неназначение

описываемого политика на претендуемую должность, либо предстает в виде

четких выводов автора материала о способностях героя действовать в

политике, решать общественно – значимые задачи.

Далеко не последнее место среди характерных особенностей политического

портрета занимают обычно четко проступающие в материале политические

интенции автора. Авторы публицистического жанра политический портрет не

пытаются прикрыть свою тенденциозность, свою позицию, не скрывают своих

симпатий и антипатий. В образе политика всегда отражается определенный

эмоциональный настрой публициста. Присутствие этой черты в журналистских

материалах объясняется традициями восприятия политических процессов в

России, для которых свойственно стирание граней между политическим и

неполитическим, общественным и личным.

«Внимание, привлекаемое политиками, всегда несет оттенок

иррационального. В России политиков не разглядывают, их пожирают глазами,

заклинают, проклинают, боготворят. В них вкладывают частицу души. Отсюда

мистика политического портрета вообще и Российского в частности. В

политический портрет во все времена добавляли биологические ферменты:

слюну, елей, яд, сперму. Его всегда соотносили с собственной судьбой,

личными политическими амбициями и пристрастиями.

Ожидание, надежды, заклятия и пророчества легко прочитываются даже в

профессионально поданных аналитических материалах – таков наш политический

портрет».[21]

Глава 3 Жанр политического портрета на фоне избирательной кампании в России

«Неожиданно Татарскому показалось, что депутат действительно

неживой – его тело было совершенно неподвижным, шевелились

только губы и изредка веки.

- Да, да, и этот тоже – сказал Морковин. – Только его погрубей

просчитывают, их много слишком. Он эпизодический. Это

полубобок. Ну, так мы думских трехмеров называем. Динамический

видеобарельеф – проработка вида под одним углом. Технология та

же, но работы меньше на два порядка.

- Но ведь это же грандиозное надувательство.

- Ой, - наморщился Морковин, - только этого не надо. Надуем –

громче хлопнут. Да ты чего? По своей природе любой политик –

это просто телепередача. Ну, посадим мы перед камерой живого

человека. Все равно речи ему будет писать команда

спичрайтеров, пиджаки выбирать – группа стилистов, а решения

принимать – Межбанковский комитет. А если его кондрашка вдруг

хватит – что, опять всю бодягу затевать по новой?»[22]

Виктор Пелевин

Безусловно, для действующего политика чрезвычайно важно внимание

прессы как к собственной персоне, так и к своим инициативам на посту. Но

особое значение интерес СМИ к личности политического деятеля приобретает в

период перед выборами, когда обостряется политическая борьба, когда

возрастают шансы на достижение вершин власти. Поэтому имеет смысл

рассмотреть публицистический жанр политический портрет в системе

избирательной кампании.

На сегодняшний день как политики, так и окружающие их люди понимают,

что у большинства появилась возможность не только оценивать политических

лидеров по, так сказать, конечному результату их деятельности, но и влиять

на предоставление им самой возможности вершить политику, на вероятность

достижения ими власти.

Новейшая политическая история России насыщена электоральными

событиями. Так, «с 1989 по 2000 годы в нашей стране было проведено семь

общенациональных избирательных кампаний: пять парламентских, три

президентских, три общенациональных референдума, а также огромное число

кампаний по выборам в местные органы власти, восемьдесят девять субъектов

федерации (двадцать одна республика, шесть краев, десять автономных

округов, одна автономная область и два города федерального значения)».[23]

Политическая ситуация 90-х годов дала мощный толчок к развитию сферы

политической рекламы и PR. Начал формироваться социальный заказ на

исследования по электоральному поведению, восприятию образов власти,

политиков и лидерству.

Если необходимым условием активного существования и совершенствования

коммерческой рекламы считается наличие отношений свободного рыночного

обмена, то сфера политического PR возникает и развивается только в такой

внешней среде, характер которой можно назвать конкурентным. Основными же

определяющими в этом случае становятся понятия: политический выбор и

предложение, волеизъявление избирателей, отношения соперничества. По мнению

французского специалиста по рекламе Д. Линдона политический PR – это

«совокупность теорий и методов, которыми могут пользоваться политические

органы и органы власти с двойной целью: определить свои задачи и программы

и повлиять на поведение граждан».[24]

Помимо основной цели: посредством правдивой и полной информации

достичь взаимопонимания, выработать механизмы взаимодействия власти с

общественностью, у политического PR существует и более ограниченная: помочь

политическим партиям и кандидатам разработать и провести эффективную

избирательную кампанию.

В России оценка практики политического PR достаточно неоднозначна.

Самая распространенная трактовка этого термина осуществляется в рамках

понятия административный ресурс, за которым обычно стоит мощная поддержка

со стороны людей, уже находящихся у власти.

«После выборов 1999 – 2000 годов в профессиональной среде стали

поговаривать об отмирании профессии «пиарщика». Появилась новая страшилка

для масс – административный ресурс».[25] Административный ресурс в действии

можно проиллюстрировать выдержкой из статьи, посвященной ходу предвыборной

президентской кампании: «До заветной отметки «50%+ один голос» может по

расчетам путинских штабистов не хватить не более пяти – семи процентов. «Ну

так эта проблема отлично решается путем «правильного» подсчета голосов», -

цинично заметил один из них».[26] Политический обозреватель газеты

«Сегодня» А.Цуладзе свое отношение к политическому PR определяет так: «

Российский PR далек от идеала. Термин «PR» - лишь условное обозначение,

модное словечко, которое позволяет напустить дыму вокруг деятельности

политтехнологов. Дать определение российского PR невозможно, потому что под

этим термином, в принципе, можно понимать все, что угодно».[27]

И все же, несмотря на всю критику в адрес работы политических

консультантов, за последнее десятилетие PR в России стал неотъемлемой

частью политического процесса в целом.

Любая политическая кампания по своей сути – инструмент,

необходимый для осуществления процедуры избрания человека на определенный

пост.

Владение, равно как и возможность беспрепятственного получения знаний

о том, какие психологические механизмы побуждают или заставляют людей

признавать в одном человеке лидера, а другому отказывать в праве,

привилегии и ответственности на такое признание, заставляют сегодня многих

говорить об избирательной кампании как о процессе поддающемся анализу,

регулируемому и прогнозируемому. На практике сведения, касающиеся

политического лидерства, в своем большинстве опираются на базовые знания о

природных психологических характеристиках и особенностях, свойственных

каждому человеку.

Так, появление нового лица во власти со стороны общественности

сопровождается развивающимся процессом его восприятия. При получении какой-

либо информации о внешней ситуации человек формирует внутренний образ этой

информации.

«Восприятие – простейшая из свойственных только человеку форма

отражения объективного мира в виде целостного образа. Рассмотрение

факторов, влияющих на формирование у электората образа – знания, образа –

значения, образа – потребного будущего политического лидера – стадии,

касающиеся долгосрочного планирования роста политического лидера».[28]

Первый этап начала развертывания всей схемы предвыборной кампании

составляет тщательное исследование избирательной среды. Социологический

анализ позволяет более глубоко проникнуть в настроение электората, выделить

группы и дать им соответствующее определение, характеризующее идеалы людей,

проживающих в регионе данного типа. Но этот этап предполагает не только

выяснение того, каким электорат хочет видеть своего избранника, но и работу

непосредственно с самим кандидатом.

Известно, что определяющим для любого политика становится общение

опосредованное. Это означает, что в результате коммуникации между политиком

и аудиторией появляется такой промежуточный элемент как имидж лидера,

публичное «я» человека. По мнению автора работы «Приемы рекламы и Public

relations» И.Л.Викентьева, у каждого объекта, будь то человек или явление,

есть своя имиджевая окраска. Объектов без имиджа не существует, ибо

отсутствие имиджа – тоже имидж.[29]

Имидж в отношении политика выступает как целенаправленный, продуманный

образ, который отвечает важнейшей задаче, характерной для деятельности

практически всех публичных лидеров: взаимодействие с публикой и завоевание

ее поддержки.

Никто не знает полного объема тех средств, которые затрачиваются на

формирование имиджа личности. Но эти затраты однозначно оправданы

негативным эффектом стихийного формирования имиджа. Построение имиджа – это

работа, которая ведется по двум направлениям: с одной стороны учитываются

характеристики массового сознания, изучаются настроения избирателей в

отношении своего потенциального героя, с другой – определяются конкретные

преимущества кандидата, то есть его характеристики, которые превосходят

аналогичные характеристики конкурентов.

Результат работы в первом направлении выражается в образе, который в

полной мере отражает ожидания электората. «Формы образов чаще всего берутся

из готового запаса: у человека существует специальная образная память. Она

формируется, накапливается и будет «врываться» на поле восприятия для

встречи объекта, несущего новую информацию».[30] По-другому этот процесс

создатели имиджа называют подбором адекватного типажа.

Любой политик в сознании общественности соответствует определенному

образу – герою: мудреца, воина – защитника, царя – кормильца, борца за

справедливость. В каждой культуре (и даже в каждом регионе) существует свой

набор вариантов. Каждый из них несет в себе определенный сюжет, мифологему,

матрицу и формирует проблему и способы ее решения. Обобщенный характер этих

образов свидетельствует о том, что они не сказываются в одночасье.

Заготовленные жизненным опытом всего человечества они активизируются в

сознании людей в связи с потребностями времени, да и общей социальной

ситуации.

Вторая составляющая в построении имиджа всецело зависит от

особенностей внешности, характера, биографии, стиля и манеры поведения

самого политика.

Набор личностных черт лидера совпадает с набором предпочтительных черт

личности вообще. И все же профессиональная пригодность политика,

возможность выполнения им определенных политических задач будет оцениваться

соответственно степени владения такими качествами: организаторские

способности, мыслительные возможности, кругозор, образованность,

коммуникабельность, убежденность, решительность, требовательность,

компетентность и другие. По мнению одного из известных специалистов в

области политической рекламы Дж.Уитнцера кандидат должен иметь одну или

несколько черт, которые бы всех вдохновили. Он должен быть привлекательным,

динамичным, человечным, излучать уверенность и твердость.

Отдельно взятое качество, заключенное в рамки образа – доминанта

имиджа – легче воспринимается, поэтому быстрее вызывает цепь устойчивых

ассоциаций.

Технологию построения имиджа политика можно проследить на примерах.

Так, в борьбе за президентское кресло Ф.Миттерана и Ж.-Д.Эстена советник

Миттерана Ж.Сигела, ориентируясь на его облик сформулировал доминанту его

имиджа – «спокойная сила». Крепкий, основательный Миттеран показался

избирателям более способным справиться со сложной в то время экономической

ситуацией в стране. Одной из ожидаемых характеристик лидера была названа

способность вызывать доверие. В образе Миттерана усиленно акцентировали

незаурядность личных качеств, профессионализм, компетентность, деловитость.

Другой пример – образ А.И.Лебедя, отличительная черта которого –

«командный голос». Это автоматически актуализирует характеристики «офицер,

генерал», из чего потом логически следует «умение управлять в военной

обстановке». Далее это «умение» переносится и на обычную мирную жизнь.

Соотношение реальных черт, которыми обладает политик, и актуальных

потребностей общества в определенных присущих лидеру качествах в имидже

каждого политического деятеля порождает большое количество поводов для

дискуссий.

С помощью имиджа политические советники легко и быстро доводят до

массовой психологии, что тот или иной кандидат поможет осуществлению их

притязаний, и люди спешат проголосовать за исполнение своих желаний.

«Современные политические лидеры учитывают возникающие массовые настроения

в своей деятельности, и соответственно, манипулируют ими, играя на желаниях

и стремлениях масс».[31]

«Отражение, которое существует независимо от отражаемого»,

«виртуальный информационный объект», «галлюцинация, введенная

политтехнологами на основании уловленных ожиданий избирателей», и другие –

вот неполный перечень дополнительных значений, сопровождающих определение

имиджа. В этом случае суть процесса создания имиджа сводится к пониманию и

использованию политиком на практике механизмов воздействия на психику

человека, личностного влияния, манипуляции.

«Манипуляция - это психологическое воздействие, нацеленное на

изменение направления активности другого субъекта».[32] Человека заставляют

думать об одном и том же объекте, каждый раз добавляя все новую, заранее

подготовленную информацию к размышлению. Целенаправленное преобразование

информации необходимое для построения имиджа, причисляется к одной из

основных составляющих манипулятивного воздействия. Так, Е.Л.Доценко

отмечает, что «…имидж – это специально изготовленный образ, в котором

главное не то, что есть в реальности, а то, что мы хотим видеть, что нам

нужно. Имидж создает заданную специально социально – психологическую

установку, определенное поведение человека по отношению к объекту».[33]

Механизмы манипуляции основываются на властных отношениях и начинают

вступать в силу, когда один человек заставляет другого что-то сделать в

соответствии с его волей. При этом критерием искусно выполненной

манипуляции считается ее незамеченность никем. На практике к приемам

целенаправленного оперирования информацией о человеке относят: отбор фактов

биографии соответственно идеалам адресной группы, а также замалчивание

нежелательных сведений о лидере, либо их интерпретация в нужном ключе.

По мнению специалистов Центра политического консультирования «Николло

М», многие из характеристик политика, как и любого человека, почти

невозможно изменить. Но можно сформировать определенное отношение к ним,

Страницы: 1, 2