Ламунин Антон

Реферат на тему

Грибоедов и декабристы

Оглавление.

Шум лагерный, товарищи и братья...

Значение декабризма в русской истории огромно. Вклад дворянских
революционеров в выработку общественно- полититических программ и
концепций, выработку тактики революционной борьбы, их участие в
литературной борьбе, их художественное и критическое творчество трудно
переоценить. “Декабристы проявили значительную творческую энергию в
создании особого типа русского человека по своему поведению резко
отличавшегося от того, что знала вся предыдущая русская история.
Специфическое, весьма необычное в дворянском кругу поведение
значительной группы молодых людей, находившихся по своим талантам,
характерам, происхождению, по своим личным и семейным связям, служебным
перспективам, и т.д. в центре общественного внимания, оказало
воздействие на целое поколение русских людей,”- пишет Ю.М. Лотман в
своем произведении “Беседы о русской культуре”.

Разговор же о Грибоедове и декабристах вести очень сложно. Он не
подпадает под определение Ю.М.Лотмана, так как служить Грибоедов начал
довольно поздно и к своей службе относился только как к необходимости.
Также постановка вопроса представляется возможность беседы на огромное
количество тем, таких как: был ли Грибоедов членом тайного общества и
если да, то какого: Северного или Южного; принимал ли Грибоедов участие
в обсуждении самой возможности вооруженного восстания 14 декабря 1825 г.
и в его подготовке; отражал ли он в своем произведении личное отношение
к делу декабристов. Я считаю, что все данные темы в той или иной форме
переплетаются, и поэтому в разговоре на тему “Грибоедов и декабристы”
следует сказать о причастности Грибоедова к восстанию 14 декабря и о
его отзывах насчет этого восстания.

Ответ на данные вопросы можно получить различными путями: исследовав
показания самих декабристов и Грибоедова, или обратившись ко мнению
биографов и исследователей жизни и творчества Грибоедова. Для того,
чтобы дать объективный ответ нужно сделать и то и другое, так как это
поможет создать более полное представление о данной проблеме и дать
аргументированные ответы на поставленные вопросы.

Глава № I

Декабрист А. П. Беляев говорил: “ ...В период с 1820 года до смерти
Александра I либерализм стал достоянием каждого мало-мальски
образованного человека. Частые колебания самого правительства между
мерами прогрессивными и реакционными еще более усиливали желание
положить конец тогдашнему порядку вещей, много также нашему либерализму
содействовали и внешние события, как-то : движение карбонариев,
заключение Сильвио Пеллико Австрией, отмененный поход нашей армии в
Италию, показывавший, что и Россия готова следовать за Австрией в
порабощении народов. Имя Меттерниха произносилось с презрением и
ненавистью; революция в Испании с Риэго во главе, исторгнувшая прежнюю
конституцию у Фердинанда, приводила в восторг таких горячих энтузиастов,
какие были мы и другие, безотчетно следовавшие за потоком. В это же
время появилась комедия "Горе от ума” и ходила по рукам в рукописи;
наизусть уже повторялись его едкие насмешки; слова Чацкого "все
распроданы поодиночке" приводили в ярость; это закрепощение крестьян,
25-летний срок службы считались и были в действительности
бесчеловечными...”.

Эти слова можно расценивать как косвенное подтверждение Беляевым факта
причастности Грибоедова к декабристам.

Рылеев ясно показывает на следствии: “C Грибоедовым я имел несколько
общих разговоров о положении России и делал ему намеки о существовании
общества, имевшего целью переменить образ правления в России и ввести
конституционную монархию”, “он из намеков моих мог знать о существовании
общества”

Отметим, что Рылеев всячески стремился выгородить Грибоедова на
следствии, и приведенные выше его признания получают поэтому особую
цену. Александр Бестужев показал, что “C Грибоедовым, как с человеком
свободомыслящим, я нередко мечтал о желании преобразования России.
Говорил даже, что есть люди, которые стремятся к этому”. Указание на
наличие людей, стремящихся к преобразованию России, есть несомненное
сообщение о наличии общества, хотя Бестужев и пытается ввести в это
показание туманную оговорку: “но прямо об обществе и его средствах никак
не припомню чтобы упоминал” . В воспоминаниях о Д. Н. Бeгичеве его
племянницы Ел. Яблочковой (в замужестве Соковниной) есть свидетельство,
что “Бестужев, издатель альманаха “Полярная Звезда”, искал знакомства с
С. Н. Бегичевым, но А. С. Грибоедов советовал ему избегать Бестужева,
зная замыслы декабристов”. Не вдаваясь в разбор вопроса о знакомстве
Бестужева с С. Н. Бегичевым, учтем, что в этом сообщении налицо
бесспорное свидетельство о том, что Грибоедов знал не только о факте
существования тайного общества, но и eгo замыслах. Но что же именно знал
он о тайном обществе и его замыслах? Знал ли он о нем вообще, в туманной
и неясной форме, или его осведомленность была более конкретной? Была ли
ему известна программа и тактика декабристов, и если да, то что именно
он знал о них?

Из приведенного выше показания Рылеева видно, что о существеннейшем
моменте программы Северного общества – о перемене образа правления в
России и о введении конституционной монархии – Грибоедов знал.

Но ограничилось ли дело этим? Ведь Рылеев был республиканцем. Общий друг
Грибоедова и Рылеева Александр Бестужев показывает: “...в конце 1824 г.
я увидел в нем [Рылееве] перемену мыслей на республиканское правление”.
Грибоедов познакомился с Рылеевым в 1825 г., когда республиканские
настроения последнего были в разгаре. Может быть, Рылеев из осторожности
не открыл Грибоедову своих республиканских планов и сказал лишь о более
умеренной цели тайного общества – конституционной монархии? Нет, и это
не так. В письме к А. Бестужеву от 22 ноября 1825 г. Грибоедов пишет,
что в Крыму встретился с Н. Н, Оржицким (декабристом): “Вспомнили о тебе
и о Рылееве, которого обними за меня искренне, “по- республикански”...
Комментарием к “республиканскому” привету Рылееву от Грибоедова может
служить и то небезынтересное соображение, что Грибоедов имел дело в
Северном обществе именно с его республиканской группой: к ней
принадлежали Рылеев, Оболенский, Бестужев, фон-дер-Бригген. Оболенский
осуществлял прямую связь Пестеля с Северным обществом, был его
поддержкой на севере.

Введение республики или конституционной монархии в России влекло за
собой сложную систему соответствующих государственных преобразований –
это было логическим следствием и вообще содержанием понятия
“конституционная монархия” или “республика”. И в том и в другом случаях
предполагался какой-то вид парламента, наличие депутатов от населения,
какая-то форма освобождения крестьян и система буржуазных реформ –
свобода печати, собраний, свобода совести, занятий, передвижения, суд
присяжных и т. д. А. Бестужев в своих показаниях раскрывает вопрос о
введении России нового образа правления так: “отыскать права, коими
пользуются другие нации”. Права эти были многообразны, и вопрос,
например, о свободе печати был лишь частью системы. Поэтому прямое
свидетельство Бестужева о том, что Грибоедов был сторонником свободы
печати, не может не говорить об осведомленности широко образованного в
“политических науках” Грибоедова и во всей системе искомых декабристами
“прав”. Раз Грибоедов знал об этой свободе, он, надо думать, знал и об
остальных свободах.

Таким образом, надо признать, что о политической программе декабристов
Грибоедов знал довольно много даже по самым скупым и отрывочным данным,
дошедшим до нас. Фактическая же его осведомленность, вероятно, была еще
шире. Его сведения о существовании тайного общества были не туманным
знанием общего факта без деталей, а конкретной осведомленностью о
политической программе декабризма до республики включительно.

В следственной анкете Грибоедова от 4 февраля 1826 г. в пункте “а” 4
Отдела есть следующее утверждение: “Рылеев и Александр Бестужев прямо
открыли вам, что есть общество людей, стремящихся к преобразованию
России и введению нового порядка вещей; говорили вам о многочисленности
сил людей, о именах некоторых из них, о целях, видах и средствах
общества”. Пункт этот был предварен существенным указанием, что
“Комитету известны мнения ваши, изъявленные означенным лицам”.
Последнего Грибоедов, сидя на гауптвахте Главного штаба, проверить не
мог, очных ставок у него с Рылеевым или Бестужевым не было, и он,
естественно, должен был учесть , что степень его осведомленности была
Комитетом проверена и пункт “a” был включен не зря. Ответ Грибоедова был
крайне суммарен: “Рылеев и Бестужев никогда мне о тайных политических
замыслах ничего не открывали”.

Знал ли Грибоедов о русском национальном характере проектируемой
декабристами республики или конституционной монархии? Несомненно.

Декабрист А. Бестужев показывает на следствии: “В преобразовании России,
признаюсь, нас более всего прельщало pyсское платье и русские названия
чинов". Знал ли Грибоедов об этом? Знал. Это видно из показания того
же Бестужева: Грибоедов “как поэт желал этого для свободы книгопечатания
и русского платья” . .

Общеизвестная защита русского платья в “Горе от ума” в монологе о
французике из Бордо соответствует этим свидетельствам. Интерес к
русскому платью и вхождение его в систему декабристских проектов
засвидетельствованы и для более раннего периода развития декабризма
протоколами “Зеленой Лампы” (“побочной управы” раннего декабристского
общества – Союза Благоденствия). В замечательной политической утопии
“Сон” (А. Д. Улыбышева), которая была прочтена на одном из заседаний
“Зеленой Лампы”, изображена будущая, послереволюционная Россия, будущий
Петербург, который якобы увидел во сне член “Зеленой Лампы”: “Проходя по
городу, я был поражен костюмами жителей. Они соединяли европейское
изящество с азиатским величием, и при внимательном рассмотрении я узнал
русский кафтан с некоторыми изменениями.

“Мне кажется, – сказал я своему руководителю, – что Петр Великий велел
высшему классу русского общества носить немецкое платье, – с каких пор
вы его сняли?”

“С тех пор, как мы стали нацией, – ответил он, – с тех пор, как,
перестав быть рабами, мы более не носим ливреи господина”.

На вопрос следствия о защите русского платья Грибоедов ответил:
“Русского платья желал я потому, что оно красивее и покойнее фраков и
мундиров, а вместе с этим полагал я, что оно бы снова сблизило нас с
простотою отечественных нравов, сердцу моему чрезвычайно любезных” ..

Грибоедов, конечно, понимал, что ни республику, ни конституционную
монархию нельзя было ввести в самодержавной аракчеевской России мирным
путем. Вся система проектируемого декабристами нового образа правления
могла быть введена только посредством какой-то формы революционного
действия. Недаром и позже грибоедовская цитата из речи Репетилова – “что
радикальные потребны тут лекарства” – серьезно и в положительном смысле
цитировалась в революционной прессе. Что такое “преобразование” на
языке декабристов? Поищем это слово в речах того же Бестужева и у других
декабристов. Сторонники чисто русского языка и перевода на него слов
были среди декабристов. Пестель был одним из них.: он предлагал в
“Pyccкой Правде назвать артиллерию “бронебоем” и карре – “всебронем”,
ввести русские названия воинских чинов; Александр Бестужев был
сторонником того же направления – он предлагал назвать карниз
“прилепом”, антиквария – “старинарем” и т. д. Ища русский перевод слова
“революция”, декабристы в соответствии с латинской приставкой “re” и
корнем “vol” нашли русский перевод в двух вариантах: “пре-образование” и
“пре- вращение”. Имеются тексты, где иностранное слово “революция”
употреблено наряду с русским переводом. В одном из показаний Пестеля,
где говорится о центральном значении вопроса верховной власти и
подчиненном значении остальных “добрых планов”, мы читаем: “Добрые планы
могут иметь хорошее действие влияние даже без превращения (революции) “
тут прямо дано в скобках иностранное значение русского слова. В другом
показании он приравнивает к слову “революция” слово “преобразование”.
“Происшествия 1812, 13, 14 и 15 годов, равно как предшествовавших и
последовавших времен, показали... столько революций, совершенных,
столько переворотов произведенных, что все сии происшествия ознакомили
умы с революциями, с возможностями и удобностями оные производить. К
тому же имеет каждый век свою отличительную черту. Нынешний
ознаменовывается революционными мыслями... Дух преобразования
заставляет, так сказать, везде умы клокотать (fait bouillir les
esprits). Вот причины, полагаю я, которые породили революционные мысли
правила и укоренили оные в умах” . Ясно, что в данном тексте термин
“преобразование” есть русский перевод слова “революция”: четырехкратное
упоминание слова “революция” (= “революционный”) суммировано Пестелем в
слове “преобразование” Показание Бестужева: “С Грибоедовым, как с
человеком свободомыслящим, я нередко мечтал о желании преобразования
России” – может приобрести, так образом, более точный смысл.
Следственный комитет к содержанию этой терминологии не проявил никакого
интереса.

В мемуарной литературе засвидетельствованы критические слова Грибоедова,
сказанные им в разговорах с декабристами: “Сто прапорщиков хотят
изменить государственный быт России”. Эти слова – несомненное
доказательство осведомленности Грибоедова о революционных замыслах
декабристов, о планах открытого выступления.

Такая широкая осведомленность Грибоедова в программных вопросах
заставляет предположить, что он был знаком и с тактическими планами
декабристов. Нельзя так много знать о программе, не задавая вопроса о
тактике. Тактика декабристов была, как известно, разная на разных этапах
развития тайного общества. В Союзе Спасения тактические планы были не
ясны, предлагалось и бурно обсуждалось цареубийство, члены жаждали
действия и приведения в исполнение своих замыслов - освобождения
крестьян и конституционной монархии. Видимо, дебатировались и вопросы
дворцового переворота. Бурные прения в Москве в 1817 г. в Хамовнических
казармах в конце концов закончились решительным отказом от этих путей.
Возникший в 1818 г. Союз Благоденствия стал придерживаться новой тактики
- создания в стране “общественного мнения” в пользу переворота, считая
необходимым развернуть агитацию, “дабы общее мнение революции
предшествовало”. Разочарование в этой тактике не замедлило наступить:
европейская революционная ситуация перешла в революцию в январе 1820 г.
Военные революции в Испании, Португалии, затем в Неаполе, Пьеонте,
Греции все свидетельствовали об успехе иной тактики. Идея этой тактики
уже вынашивалась и ранее декабристами – военными людьми. Опыт Европы
подтвердил необходимость перемен. Тайное декабристское общество коренным
образом перестроилось, отвергло старую идею конституционной монархии,
приняло республиканскую программу и одновременно тактику военного
переворота. “Наша революция будет подобна революции испанской!” –
восклицал Бестужев-Рюмин. Идея военного переворота и подошла к своей
реализации 14 декабря 1825 г. – это была “революция”, произведенная
“посредством войск”. С момента ликвидации Союза Благоденствия на
Московском съезде 1821 г. тактика военной революции стала общепринятой:
старый состав Союза Благоденствия, куда принимались и штатские лица, а
по уставу “Зеленой книги” должны были приниматься даже
священнослужители, купцы, мещане и свободные крестьяне, резко изменился.
Теперь тайное общество остро нуждалось в военных. А. Бестужев
показывает, что на этом этапе “некоторых принимали в члены только для
того, чтоб они служили орудиями, когда будет нужно: тем говорили только,
что их дело рубиться”..

Подведем итоги. Знал ли Грибоедов о тайном обществе? Бесспорно, да.
Грибоедов был осведомлен не только о самом факте существования тайного
общества, но и о программе его, целях политического переворота и
декабристских вариантах программы – конституционной монархии и
республике, знал и о всей системе логически вытекающих отсюда реформ, в
частности одобрительно отзывался о свободе книгопечатания и введении
русского платья. Ему было известно не одно имя заговорщика, он имел
представление о численности общества.. Он знал и о тактике военного
переворота..

Необходимо отметить, каким доверием окружали декабристы Грибоедова. Они
ввели его в курс важнейших вопросов тайного общества. Возьмем, например,
такое свидетельство Трубецкого: “Разговаривая с Рылеевым о
предположении, не существует ли какое общество в Грузии, я также сообщал
ему предположение, не принадлежит ли к оному Грибоедов? Рылеев отвечал
мне на ето, что нет, что он с Грибоедовым говорил”. Какую степень
доверия к Грибоедову надо было иметь, чтобы говорить с ним на такие
темы! “Он – наш”, – говорил о нем Рылеев. Грибоедов действительно не
изменил этой высокой оценке, несмотря на тюрьму и допросы он не выдал на
следствии просто ничего, ни разу не колебавшись, ни разу не изменив
принятой линии оказался замечательным товарищем и доверие, оказанное ему
, оправдано вполне.

Если на первый вопрос – знал ли Грибоедов о тайком обществе декабристов
– можно ответить утвердительно и довольно полно, то с ответом на второй
вопрос – был ли Грибоедов членом тайного общества – дело обстоит
сложнее.

Почему Грибоедов не стал в 1816 г. членом “Союза спасения”,
организаторами которого были товарищ детских игр Якушкин и близко
знакомый Трубецкой? Лотман в своей работе “Беседы о русской культуре”
пишет: “ Вступление в тайное общество осознавалось декабристом как
переход в мир исторических лиц . Тайное общество - союз великих людей.
Поведение же великого человека должно коренным образом отличаться от
обыденной жизни пошлого человечества. Оно принадлежит Истории и будет
изучаться философами, воспеваться поэтами.” Социальная репутация
Грибоедова компрометировала его с точки зрения Каховского и других
декабристов и была основным мотивом, по которому члены “Союза спасения”,
друзья и старые знакомые “эпикурейца” Грибоедова, не приняли его в свои
ряды. В “Статуе” (уставе )“Союза спасения “ уже во введении
подчеркивалось : истинный и верный и сын отечества должен “подвизаться
на пользу общую всеми силами”. Главная цель- ликвидация крепостного
права и самодержавия, которые предполагались заменить конституционной
монархией. По всем этим статьям Грибоедов для “Союза спасения” выглядел
кандидатурой малоподходящей. Сочиняет водевили, волочится за чужими
женами. И - это следует особо - занимает непонятную, чтобы не сказать
более, позицию по отношению к крепостничеству. Нужно признать, что по
последнему пункту сомнения членов “Союза спасения” имели под собой
некоторую почву. Дело в том, что в костромских имениях, купленных
матерью Грибоедова , с 1817-го почти до конца 1820 года бунтовали
крестьяне. Волнения мужиков были настолько серьезны, что даже
потребовалось вмешательство на высшем уровне. Из воспоминаний Якушкина,
часто бывавшего в Смоленской губернии, и общавшегося со многими
родственниками и свойственниками Грибоедовых, известно, что событие
получило широкую огласку. “В Костромской губернии- писал он,- в имении
Грибоедовой, матери сочинителя “Горе от ума”, крестьяне, выведенные из
терпения жестокостью управляющего и поборами выше сил их, вышли из
повиновения. По именному повелению к ним была приставлена военная
экзекуция и представлено было костромскому дворянству определить
количество оброка в Костромской губернии, который был бы не отяготителен
для крестьян. Костромское дворянство, как и всякое другое, не будучи
врагом самому себе, донесло, что в их губернии семьдесят рублей с души
можно полагать оброком самым умеренным. На их донесение не было ни от
кого возражений, тогда как всем было известно, что в Костромской
губернии ни одно имение не платило такого большого оброка”. Стоит
вспомнить, как горячо протестует Чацкий против рабства, как остро
поставлена та же проблема в незаконченных произведениях Грибоедова
“1812 год”, “Грузинская ночь”, и волей- неволей приходишь к выводу о
том, что Грибоедов в этой ситуации ведет себя по меньшей мере странно.
Никто из современников не упоминает, что Александр Сергеевич возражал
матери, пожелавшей “намолотить ржи на обухе”. Причина
“индифферентности” поведения Грибоедова не в его лживости или бездушии,
она заключается в тех отношениях между сыном и матерью, что обусловлены
уже самим появлением Александра Сергеевича на свет. Как ни горько было
любящему сыну видеть, что матушка затеяла предприятие неправедное,
спорить с ней он считал для себя невозможным. А в глазах членов “Союза
спасения” молчание это выглядело как еще один и очень весомый довод
против принятия Грибоедова в тайное общество.

Грибоедов , конечно , чувствовал отчуждение друзей и страдал от этого.
Но позже .в 1824 году, положение меняется. Грибоедов для декабристов по
многим статьям был важным приобретением. Писатель, чья пьеса обличает
мертводушие и произвол, человек величайшего ума, имеющий немалый
дипломатический опыт. Он близок к Ермолову, пользуется его доверием и
может склонить прославленного военоначальника, обладающего внушительными
боевыми силами, на сторону заговорщиков. Чего же еще? Но мне кажется,
этот вопрос слишком серьезен, чтобы решение его хоть в малой степени
зависело от воображения.

Для правильного подхода к этому вопросу необходимо сначала
охарактеризовать мировоззрение лица, заподозренного в причастности к
обществу. Однако полый разбор вопроса о мировоззрении Грибоедова выходит
за рамки настоящей работы. Не привлекая тут сего материала, скажем
кратко: Грибоедов разделял основные убеждения декабристов. Он мечтал
вместе с декабристами “о преобразовании” России, был врагом крепостного
права и всего крепостнического строя в целом. Чацкого, которому
доверены убеждения автора, Герцен называл “декабристом”. Несмотря на всю
сдержанность своих показаний, Грибоедов признавался на следствии, что
участвовал в “смелых суждениях” декабристов о правительстве. Говоря о
Грибоедове “он –наш”, декабристы этим самым подчеркивали совпадение
своих убеждений с убеждениями Грибоедова. Напомним тут экспромт
Грибоедова о себе самом по случаю заключения на гауптвахте Главного
штаба:

По духу времени и вкусу

Он ненавидел слов “раб”,

За то попался в Главный штаб

И был притянут к Иисусу.

Интересно, что и А. А. Бестужев и М. П. Бестужев-Рюмин объяснили факт
непринятия Грибоедова в члены тайного общества не разногласием во
взглядах. Первый приводил два довода: 1) Грибоедов старше его умнее; 2)
жаль губить такой талант. Второй выдвигал а других довода: 1) Грибоедов,
служа при Ермолове"“нашему обществу полезен быть не мог”; 2) Грибоедова
принимать опасно, чтобы он не “сделал партии для Ермолова”. Все четыре
довода не имеют отношения к основам политического мировоззрения,-
очевидно, оно было известно и, с точки зрения обоих декабристов не
являлось препятствием для приема Грибоедова в члены общества.

Мнение Грибоедова о желательной форме правления в России в точности не
известно. Конечно, просьба Грибоедова в письме к А. Бестужеву обнять
Рылеева искренне, “по- республикански”, свидетельствует о положительном
отношении к республике, но нельзя базироваться на ней одной в столь
сложном вопросе. Если Грибоедов, положим, почитал Россию “к тому еще не
готовую” и был сторонником конституционной монархии, то и тут он не
выходил бы из декабристского круга идей, ибо
конституционно-монархическое течение было перед выступлением 14 декабря
очень сильным в тайном обществе. Борьба за конституционную монархию
путем военной революции тоже была революционной борьбой с абсолютизмом и
полностью укладывалась бы в рамки декабризма- течения дворянской
революционности. Необходимо, таким образом, прийти к выводу, что
принципиальных программных разногласий по линии основных политических
идей у Грибоедова с декабристами не было.

Образ Репетилова в “Горе от ума” отображал именно декабристскую идею
борьбы с опошлением замыслов тайного общества. Образ этот возник у
Грибоедова в 1823 году и отвечал особо обострившейся в тот момент в
тайном обществе борьбе против репетиловщины.

Но сложнее обстоит дело с вопросом о тактике борьбы, или, как говорили
декабристы, “со способами” и “средствами” действия тайного общества. Был
ли Грибоедов согласен с тактикой военной революции? Его мнение: “Сто
прапорщиков хотят изменить весь государственный быт России” или другой
дружески- резкий вариант этой мысли: “Я говорил им, что они дураки”-
возбуждает в этом сомнение. По-видимому, Грибоедов сомневался в силах
декабристов и поэтому не верил в их успех. Правда, однажды у него
вырвалось восклицание, обнаружившее какую-то степень веры в победу
военного восстания. Н. В. Шимановский рассказывает в своих воспоминаниях
о Грибоедове, как взволновало последнего известие о восстании
декабристов: “ Фельдъегерь Дамиш стал рассказывать о событии 14 декабря.
В это время Грибоедов, то сжимая кулаки, то разводя руками, сказал с
улыбкою: “ Вот теперь в Петербурге идет кутерьма! Чем-то кончится!””
Видимо, он допускал в ту минуту возможность разных исходов - он не
высказался сразу каким-нибудь восклицанием отрицательного порядка, не
стал подчеркивать несомненное поражение. Допустим у Грибоедова были
самые серьезные сомнения в правильности выбранной декабристами тактики.
Все же и это обстоятельство не дает отрицательного ответа на вопрос о
причастности Грибоедова к тайному обществу: серьезные сомнения в тактике
военной революции были у многих декабристов, не исключая Пестеля и
членов Южного общества.

В 1823 году обострилась борьба Северного общества с Южным за
преобладание в будущем совместном выступлении. Пестель вел напряженную
борьбу за принятие своей программы.

Разногласия Севера и Юга касались в основном 5 существенных вопросов:

1. Разделение земель. Северное общество выдвигало решение-”земли
помещиков остаются за ними”- и проектировало освобождение крестьян лишь
с землей дворов и огородных участков(конституция Никиты Муравьева).
Пестель проектировал передачу крестьянам по меньшей мере половины
помещичьей земли. Он предполагал разделение всего земельного фонда на 2
части, из которых первая представляла бы собой общественный фонд,
поровну делимый между всеми желающими заниматься земледелием( т.е.
прежде всего крестьянством), а вторая часть - частнособственническую
половину, в которой сохранялись бы частично и помещичьи имения.
Крепостное право безоговорочно уничтожалось и северным и южным
конституционным проектами.

2.Имущественный ценз при избрании в будущий парламент, вводимый
конституцией Н.Муравьева, встречал решительное возражение группы
Пестеля, стоявшей на стороне всеобщего избирательного права без
какого-нибудь имущественного ограничения.

3. Проект диктатуры Временного верховного правления, одна из основных
идей “Русской Правды “ Пестеля, встречал резкое сопротивление на севере
и был едва ли не самым главным пунктом расхождения. Северное общество
предлагало избрание Временного правительства более всего как органа,
созывающего “Великий Собор”- Учредительное собрание. Последнее
рассмотрит различные предложенные ему конституционные проекты и придет к
какому-то свободному решению. Пестель был сторонником диктатуры
Временного правления на длительный (10 лет и более) срок, в течение
которого без созыва Учредительного собрания, силою диктатуры вводилась
“Русская Правда”, предлагавшая совершенно определенное государственное
устройство - созыв народного веча ( при однопалатной системе) на основе
всеобщего избирательного права, республиканскую форму правления,
исполнительную власть, сосредоточенную в Верховной Думе из 5 человек,
контрольный орган- Верховный Собор. “Русская Правда” была документом
диктатуры, она ведь являлась”верным наказом как для народа, так и для
Временного верховного правления”, как гласил ее подзаголовок.

4. Республика или конституционная монархия? Пестель был сторонником
республики. В Северном обществе были сторонники
конституционно-монархического течения, но существовала и сильная группа
республиканцев.

5. Вопрос о федеративном устройстве будущей России. Никита Муравьев был
сторонником федерации, Пестель отстаивал принцип безоговорочного
единства и неделимости государства.

В марте 1824 г. Пестель, захватив с собою огромный манускрипт “Русской
правды”, поехал в Петербург, чтобы окончательно договориться с Северным
обществом о принципе общей программы и планах дальнейших действий. Но он
не шел ни на какие уступки. Пестель пробыл в Петербурге до конца апреля
1824 г. Заметим, что примерно через месяц после этого, в конце мая,
Грибоедов выехал из Москвы в Петербург и приехал туда 1 июня, т.е. попал
разгоряченную спорами с Пестелем декабристскую атмосферу: самые главные
антагонисты Пестеля- Сергей Трубецкой и Никита Муравьев, которые были
также членами Северной Думы, директора тайного общества, были приятелями
Грибоедова Тематика общеполитических разговоров их с Грибоедовым не
могла не носить следов только что прошедших дебатов. В основном это были
разговоры на тему готовящегося вооруженного восстания, получившего
название белоцерковного заговора. В результате данных переговоров по
всем пяти пунктам разногласий были достигнуты соглашения: 1) принимался
умеренный надел земли для освобождаемых крестьян (ср. появление
земельного надела в конституции Никиты Муравьева); 2) принимался
избирательный ценз (ср. его позднейшую, смягченную форму в конституции
Никиты Муравьева); 3) отвергалась диктатура Временного верховного
правительства- оно признавалось лишь органом для созыва Учередительного
собрания; 4) принималась республика как желательная форма будущего
правления; 5) признавалась федерация.

Грибоедов встретился с южными декабристами в очень опасный для
существования их организации момент. Правительство начало догадываться
об их деятельности, уже установило слежку. Члены южного общества
подозревают, что граф Витт предал их. Следовало максимально форсировать
события, принимать какие-то решительные меры, чтобы не оказаться
бесславно арестованными. Узнав о приезде Грибоедова южане хотят
ознакомить Ермолова с так называемым “ белоцерковским планом” (убийства
Александра I в Белой Церкви, где он должен был появиться в начале осени
1825 г для участия в ежегодном смотре войск, и последующее “возбуждение”
солдат). Пестель этот план отверг, считая его авантюрным, но декабристы,
с которыми встречался Грибоедов в Киеве, продолжали быть его
решительными сторонниками. Одной из обсуждаемых проблем был вопрос о
поддержке, в случае удачи предприятия, декабристов Ермоловым, который в
тот момент был командующим всей кавказским войсковым соединением .
Грибоедов был несогласен с практическим планом назреваемой революции,
отверг его, считая неправильным, но не смог предложить ничего взамен.

Белоцерковский план рухнул сам собою. Царский смотр был отменен в связи
с полученными правительством секретными сведениями о тайном обществе.

После киевского свидания Грибоедов выехал в Крым. Нельзя предположить,
что он был внутренне спокоен. Как-никак , а его позиция в этом вопросе
отъединяла его от того дела, которое по словам его близкого друга
Жандра он считал и “необходимым” и “справедливым”. Вот отрывок из его
письма Кюхельбекеру от 27 ноября 1825 года.”Помоги тебе бог, будь меня
достойнее во мнении друзей и недругов”.

Охватившее Грибоедова отчаяние, побуждает его не верить в собственные
силы. В Крыму он пишет:

Не наслажденье жизни цель,

Не утешенье наша жизнь.

О! Не обманывайся сердце.

О призраки не увлекайте!

............................................

Мы молоды и верив в рай,-

И гонимся и вслед и вдаль

За слабо брежжущим виденьем.

Постой! и нет его! угасло!-

Обмануты, утомлены.

И что ж с тех пор?- Мы мудры стали,

Ногой отмерили пять стоп,

В душе создали темный гроб,

И в них живых себя заклали.

Премудрость! вот урок ее:

Чужих законов несть ярмо,

Свободу схоронить в могилу,

И веру в собственную силу,

В отвагу, дружбу, честь, любовь!!!

Насколько можно судить по переписке, именно письмо декабриста
А.Бестужева ( не дошедшее до нас) вывело Грибоедова из состояния
депрессии, возбудило какие-то надежды. В письме от 22 ноября 1825 г
Александр Сергеевич пишет:”Любезнейший Александр, не поленись, напиши
мне еще раз и побольше, что в голову взойдет; не поверишь, каким веселым
расположением духа я тебе обязан, а со мною это редко случается...”
Именно в этом письме Грибоедов и просит обнять Рылеева “искренне,
по-республикански”. С киевскими декабристами он расстался после резких
споров . Тем более его обрадовало проявление дружеских чувств со стороны
северных республиканцев.

Во время восстания на Сенатской площади Грибоедов находился в кавказском
отдалении. Сюда в крепость Грозный 2 января 1826 года на имя Ермолова
пришла бумага от Военного министра:“По воле государя императора
покорнейше прошу ваше высокопревосходительство приказать немедленно
взять под арест служащего при вас чиновника Грибоедова со всеми
принадлежащими ему бумагами, употребив осторожность, чтобы он не имел
времени к истреблению их, и прислать как оные, так и его самого под
благонадежным присмотром в Петербург прямо к его императорскому
величеству”.

Ермолов, по свидетельству Дениса Давыдова, любил Грибоедова, “как сына”,
и облекал его полнейшим доверием. Популярнейший в войсках генерал,
участник Отечественной войны 1812 года, “проконсул” Кавказа, Ермолов
был дважды в царской тюрьме (в 1798 году) и ссылке. Он предупредил
Александра Сергеевича об аресте и дал возможность уничтожить свои
бумаги.

Следственное дело Грибоедова имеет ряд своеобразных особенностей.
Кажется невероятным отсутствие очных ставок при наличии столь серьезных
расхождений в показаниях подследственного лица и свидетеля, ему
опасного. Несмотря на явные противоречия показаний Грибоедова -
Бестужева -Рюмина, Грибоедова- Рылеева, Трубецкого-Рылеева и т.д., очных
ставок не производилось. Факт почти невероятный.

В литературе высказывалось предположение, что содействие Александру
Сергеевичу было оказано надворным советником Ивановским, чиновником
следственного делопроизводства. А.А. Ивановский - знакомый и почитатель
Грибоедова, сам был не чужд литературе и состоял членом Общества
любителей российской словесности..

Но особенно большое воздействие на ход следствия мог оказать, конечно,
И.Ф.Паскевич, женатый на двоюродной сестре Грибоедова Елизавете
Александровне . Паскевич стал членом Верховного уголовного суда над
декабристами. От него могли идти прямые связи к любому члену
следственного комитета, не исключая даже великого князя Михаила
Павловича, с которым Паскевич был знаком лично, так как в 1817-1819 гг.
сопровождал его в качестве руководителя в его поездке по России и
Западной Европе; этими поездками заканчивалось образование великого
князя. Паскевича прекрасно знала императрица Мария Павловна , ведшая с
ним личную переписку по вопросам поездки и даже воспитания Михаила
Павловича; императрица была крестной матерью двух дочерей-близнецов,
родившихся у Паскевича в 1821 г. В 1823 г в связи с обручением великого
князя Михаила Павловича с принцессой Шарлоттой Вюртембергской супруга
Паскевича - двоюродная сестра Грибоедова - была причислена к
кавалерственным дамам меньшего креста ордена св. Екатерины. Это было
неслыханной наградой и вызвало оживленные толки в светском обществе ,
ибо подобные награды давались ранее лишь супругам генерал - адъютантов
или высших придворных чинов. 12 февраля 1825 г Паскевич был назначен
царским генерал-адъютантом.

Но важнее всего из этих связей была, конечно, особая приближенность
Паскевича к Николаю Павловичу. Николай относился к нему с большим
уважением и называл своим “отцом-командиром”. Нельзя сомневаться, что
энергичная Настасья Федоровна - мать Грибоедова, пустила в ход эти
связи. Таким образом, таинственное движение вокруг дела Грибоедова надо
понимать как систему разнообразных воздействий, слагавшуюся из влияния и
давления различных лиц, среди которых были высокопоставленные и в центре
которой стоял Паскевич.

Однако и этого было бы мало. Как ни уважал Николай I Паскевича, как ни
ценил военный министр Татищев старого знакомого- генерала Ермолова, как
ни старались влиятельная двоюродная сестра Грибоедова и поклонник его
литературного таланта Ивановский, всего этого, на ваш взгляд, было бы
все же недостаточно, чтобы приостановить дело Грибоедова (такие,
например, как вопрос о Ермолове и Кавказском обществе), имели огромное
общество и фиксировали на себе пристальное и тревожное внимание Николая
I.

Полагаю, что именно вопрос о Ермолове и решил грибоедовское дело, причем
вовсе не потому, что Ермолов был сочтен невинным, а Кавказское общество-
несуществующим.

Николай I счел опасным вести следствие о Ермолове в обычном порядке и
повел дознание особым, секретным путем. У него в руках было более чем
достаточно данных для ареста и допроса Ермолова. Но Ермолов был слишком
крупной военной и политической фигурой, к тому же единственной в числе
всех кандидатов в революционное правительство, обладавшее реальной
военной силой. Николай I разработал в дальнейшем тонкий план
дискредитации Ермолова по военной линии, снятии его с поста и отставки.
была принята чрезвычайно осторожная система действий. Поэтому император
буквально оборвал следствие о Ермолове. Позиция, занятая Николаем I по
делу о Ермолове, решила вопрос о Грибоедове. 2 июня 1826 года последовал
приказ: “ освободить с аттестатом содержащегося при Главном штабе
под арестом коллежского асессора Грибоедова”

Свобода!!! Друзья, товарищи по убеждениям казнены или в заточении, а он
на свободе, осыпан царскими милостями. Не это ли так мучило его? Самый
младший из декабристов Бестужевых -Петр- оставил нам замечательную
характеристику душевной драмы Грибоедова. Он встретился с Александром
Сергеевичем уже после восстания 14 декабря , на Кавказе, куда был
сослан. “ До рокового происшествия, - писал Петр Бестужев- я знал в нем
только творца чудной картины современных нравов, уважал чувство
патриотизма и талант поэтический. Узнавши, что я приехал в Тифлис, он с
видом братского участия старался сблизиться со мною. Слезы негодования и
сожаления дрожали в глазах благородного; сердце его обливалось кровию
при воспоминании о поражении и муках близких ему по душе, и, как патриот
и отец сострадал о положении нашем. Невзирая на опасность знакомства с
гонимыми, он явно и тайно старался быть полезным. Благородство и
возвышенность характера обнаружились вполне, когда он дерзнул говорить
государю в пользу людей, при одном имени которых бледнел оскорбленный
властелин!... Грибоедов - один из тех людей , на кого бестрепетно
указал бы я, ежели б из урны жребия народов какое-нибудь благодетельное
существо выдернуло билет, не увенчанный короной для начертания
необходимых преобразований... Разбирая его политически, строгий
стоицизм и найдет, может быть, многое достойное укоризны, многое , на
что решился он с пожертвованьем чести ; но да знают строгие моралисты,
современные и будущие, что в нынешнем шатком веке в сей бесконечной
трагедии первую роль играют обстоятельства и что умные люди, чувствуя
себя не в силах пренебречь или сломать оные, по необходимости несут их
иго. От сего-то, думаю происходит в нем болезнь, весьма на сплин
похожая...”

Грибоедов старался помочь друзьям. Он посылал деньги Кюхельбекеру,
переписывался с Одоевским. Вот отрывок из его письма: “ Брат Александр.
Подкрепи тебя бог....Осмелюсь ли предложить утешение в нынешней судьбе
твоей! Но есть оно для людей с умом и чувством. .. Есть внутренняя жизнь
нравственная и высокая, независимая от внешней. Утвердиться размышлением
в правилах неизменных и сделаться в узах и заточении лучшим, нежели на
самой свободе. Вот подвиг, который тебе предстоит.” Вот строки,
посвященные А. Одоевскому:

“Я дружбу пел... Когда струнам касался,

Твой гений над главой моей парил,

В стихах моих, в душе тебя любил

И призывал, и о тебе терзался!

О, мой творец! Едва расцветший век

Ужели ты безжалостно пресек?

Допустишь ли, чтобы могила

Живого от любви моей сокрыла?

Итак, давайте подведем итоги. После проведенных исследований
складывается двоякое впечатление. С одной стороны имеет сильную
аргументацию позиция Ф.Н.Нечкиной, которая утверждала, что “в силу
изложенных выше соображений нельзя не признать сильной позицию тех
исследователей, которые придерживаются мнения, что Грибоедов был членом
тайного общества. П. Е. Щеголев пишет: “Даже после тех немногочисленных
комментариев, которые мы дали, напрашивается вывод, как раз прямо
противоположный сделанному Комитетом. Надо думать, что Грибоедов не
только идейно был близок к декабристам, но и был избран ими в члены
тайного общества”. Вл. Орлов пишет о Грибоедове: “Не подлежит сомнению,
что он был организационно связан с революционным подпольем и, вероятно,
формально состоял членом тайного общества. Мнение же ряда авторов (Е.
Вейденбаум, Н. Котляровский и др.) о том, что Грибоедов не принадлежал к
тайному обществу, потому что следствие по его делу кончилось для него
благоприятно, нельзя не признать поверхностным и уклоняющимся от
исследования вопроса по существу.”

Но с другой стороны мы встречаем косвенное отрицание членства Грибоедова
в каком-либо тайном обществе у Ю.Лотмана. Исследуя характер и нравы
декабристов, он пишет: “Искренность декабристов на следствии, до сих пор
подвергающая в изумление исследователей, логически вытекала из
убежденности дворянских революционеров в том, что нет и не может быть
разных видов честности.”После чего напрашивается вывод, что показания
Рылеева, Бестужева и Бестужева-Рюмина, в которых они отрицают
принадлежность Грибоедова к тайному обществу, можно считать правдивыми.
Я больше склоняюсь ко мнению Ю.Лотмана, так как, во-первых, все работы
Н.Ф. Нечкиной были написаны в сороковые годы, когда декабристы были
возведены в ранг первых русских революционеров, и поэтому все крупные
литературные деятели того времени должны были принадлежать или, хотя бы,
знать и сочувствовать делу тайного общества. Из-за того, что “Горе от
ума” считалось предупреждением обществу о намечающихся переменах, то
Грибоедова нужно было ввести в круг декабристов. А Во-вторых, Бестужев,
отрицая вербовку Грибоедова в члены тайного общества, говорит, что “ не
желал подвергнуть опасности такой талант”. Надо полагать, что, отмечая
это обстоятельство, Бестужев был искренен,– он один из немногих, кто
понимал истинную цену дарования Грибоедова. Так что можно сказать, что
Грибоедов несомненно знал о существовании тайного общества, но его
членом не был и никогда не желал им становиться.

На другой вопрос: принимал ли Грибоедов участие в подготовке- следует
дать следующий ответ. В непосредственной подготовке к восстанию
Грибоедов несомненно участия не принимал и принимать не мог по
объективным причинам (в период с 1820 по 1825 г.г. Грибоедов практически
не выезжал с Кавказа из-за непрерывных переговоров с Персией), но в
обсуждении программы действий декабристов он принимал активное участие.
Этот вывод был сделан исследователями после детального рассмотрения
встреч Грибоедова с Пестелем и Бестужевым во время кратковременных
пребываний Грибоедова в Петербурге и Киеве. И вот к какому выводу они
пришли: Александр Сергеевич был несогласен с планом декабрьского
выступления, считал его неподготовленным и обреченным на провал.

Глава №2

Грибоедов вошел в литературу как поборник определенной эстетической
программы, создавшейся им в общении и сотрудничестве с группой
литераторов, которых впоследствии назвали “младоархаистами” (термин
Ю.Н.Тынянова). Называя комедию Грибоедова “Горе от ума” руководством к
действию для декабристов, стоит также посмотреть на эту комедию как на
попытку Грибоедова показать декабристов со стороны. Для этого Александр
Сергеевич создает в своей комедии образ декабриста Чацкого, изображая
его не на заседании “секретнейшего союза”, а в бытовом окружении, в
московском барском доме. Несколько фраз в монологах Чацкого,
характеризующих его как врага рабства и невежества, конечно, существенны
для автора, но не менее важна его манера держать себя и говорить. Именно
по поведению Чацкого в доме Фамусова, по его отказу от определенного
типа бытового поведения:

У покровителей зевать на потолок,

Явиться помолчать, пошаркать, пообедать,

Подставить стул, поднять платок...-

он безошибочно определяется Фамусовым как “опасный человек”. Грибоедов
показывает нам в своей комедии быт декабристов, ему важно подчеркнуть
именно личность декабриста, его манеру поведения.

По словам Ю.М.Лотмана “Декабрист своим поведением отменял иерархичность
и стилевое многообразие поступка. Прежде всего отменялось различие между
устной и письменной речью: высокая упорядоченность, политическая
терминологичность, синтаксическая завершенность письменной речи
переносилось в устное употребление.” Чацкий произносит:

“И точно, начал свет глупеть,

Сказать вы можете вздохнувши;

Как посравнить, да посмотреть

Век нынешний и век минувший;

Свежо предание, а верится с трудом,

Как тот и славился, чья чаще гнулась шея,

Как не в войне, а в мире брали лбом,

Стучали об пол не жалея!..

Кому нужда- тем спесь, лежи они в пыли,

А тем, кто выше, лесть как кружево плели.

Прямой был век покорности и страха,

Все под личною усердия царю.

Я не об дядюшке об вашем говорю,

Его не возмутим их праха;

Но между тем кого охота разберет,

Хоть в раболепстве самом пылком,

Теперь, чтобы смешить народ,

Отважно жертвовать затылком?

А свертничек, а старичок

И разрушаясь в ветхой коже,

Чай приговаривал: ах! если бы мне тоже”!

Хоть есть охотники поподличать везде,

Да нынче смех страшит и держит всех в узде,

Недаром жалуют их скупо государи.-”

Отсюда следует, что Фамусов имел все основания сказать, что Чацкий
“говорит как пишет”. В этом случае это не только поговорка: речь Чацкого
резко отличается от слов других персонажей своей книжностью. Он “говорит
как пишет” потому, что видит мир в его идеологических, а не в бытовых
явлениях.

Показателен и такой пример. Чацкий заявляет Фамусову:

А судьи кто?- За древностью лет

К свободной жизни их вражда непремерима,

Сужденья черпают из забытых газет

Времен Очаковской и покоренья Крыма;

Всегда готовые к журьбе,

Поют все песнь одну и ту же,

Не замечая об себе:

Что старее, то хуже.

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудив палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве?

И где не воскресят клиенты- иностранцы

Прошедшего житья подлейшие черты!

Да и кому в Москве не зажимали рты

Обеды, ужины и танцы?

Пушкин писал по этому поводу: “Все, что говорит он [Чацкий]- очень умно.
Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале Московским
бабушкам? Это непростительно. Первый признак умного человека- с первого
взгляда знать, с кем имеешь дело...” Катерин в 1824 году не одобряет
характер Чацкого именно за те черты “пропагандиста на балу”, которые
отметил А.С.Пушкин, увидев в этом тактический прием “Союза
благоденствия”. “Этот Чацкий- пишет Катерин,- главное лицо. Автор ввел
его con amore, и по мнению автора, в Чацком все достоинства и нет
порока, но по мнению моему, он говорит много, бранит все и проповедует
некстати.” Однако всего за несколько месяцев до этого высказывания
Катерин, убеждая своего друга Бахтина выступать в литературной полемике
открыто, без псевдонимов, с исключительной прямотой сформулировал свои
требования не только словами, но и всем поведением демонстрировать свои
убеждения: ”Обязанность теперь стоять за себя и за правое дело, говорить
истинно не заикаясь, смело хвалить хорошее и обличать дурное, не только
в книгах, но и в поступках (курсив мой-Ю.Л.), повторять сказанное им,
повторять непременно, чтобы плуты не могли притвориться, будто не
слыхали, заставить их сбросить личину, выйти на поединок и, как выйдут,
забить их до полусмерти”.

Однако отказ от эвфемизмов, требование называть вещи своими именами не
сделали лексику декабриста стилистически “низкой”, вульгарной или даже
просто бытовой. Достаточно сопоставить стиль речей Чацкого и московских
“старух” и “стариков”, чтобы понять еще одно резкое отличие
декабристского языка от языка света. Грибоедов пишет:

“Загорецкий

Платон Михайлыч...

Платон Михайлович

Прочь.

Поди ты к женщинам, лги им и их морочь;

Я правду о тебе порасскажу такую,

Что хуже всякой лжи. Вот брат

(Чацкому)

рекомендую!

Как эдаких людей учтивее зовут?

Нежнее?- человек он светский,

Отъявленный мошенник, плут:

Антон Антоныч Загорецкий.

При нем остереглись: переносить горазд,

И в карты не садись: продаст.

Загорецкий

Оригинал! брюзглив и без малейшей злобы.

Чацкий

И оскорбляться вам смешно бы,

Окроме честности есть множество отрад:

Ругают здесь, а там благодарят.”

Язык Чацкого книжен и патетичен, язык “грибоедовской Москвы”-сочен и
привлекает нас сейчас богатством смысловых оттенков. Но с позиции самого
Грибоедова, речи Чацкого- патетичный и гневный язык гражданина, а Москва
говорит языком “старух зловещих, стариков”.

Может показаться, что эта характеристика применима не к декабристу
вообще, а лишь к деятелям периода “Союза благоденствия”, когда
“витийство” на балах входило в установку общества. Известно, что в
тактике дальнейшей тактической эволюции тайных обществ акцент был
перенесен на конспирацию. Новая тактика заменила светского пропагандиста
заговорщиком. Однако изменение тактики борьбы не привело к коренному
сдвигу в стиле поведения. Чацкий напрямую выражает свое отношение к
тогдашней моде и нравам:

“Чтоб истребил господь нечистый этот дух

Пустого, рабского, слепого подражанья;

Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,

Кто мог бы словом и примером

Нас удержать, как крепкою вожжой,

От жалкой тошноты по стороне чужой.

Пускай меня отъявят старовером,

Но хуже для меня наш Север во сто крат

С тех пор, как отдал все в обмен, на новый лад -

И нравы, и язык, и старину святую,

И величавую одежду на другую

По шутовскому образцу:

Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,

Рассудку вопреки, наперекор стихиям:

Движенья связаны, и не краса лицу;

Смешные, бритые, седые подбородки!

Как платья, волосы, так и умы коротки!...”

Становясь заговорщиком и конспиратором, декабрист не начинал вести себя
в салоне “как все”. Никакие конспиративные цели не могли его склонить к
поведению Молчалина. Выражая оценку уже не пламенной тирадой, а
презрительным словом или гримасой, он оставался в бытовом поведении
“карбонарием”. Поскольку бытовое поведение не могло быть предметом для
прямых политических обвинений, его не прятали, а наоборот- подчеркивали,
превращая в некий опознавательный знак.

Слово декабриста- всегда слово, гласно сказанное. Декабрист публично
называет вещи своими именами, “гремит” на балу и в обществе, поскольку
именно в таком названии видит освобождение человека и начало
преобразований. Связанные с этим “грозный взгляд и резкий тон”,
отмеченные Софьей в Чацком, мало располагали к беззаботной шутке, не
сбивающейся на обличительную сатиру.

“А тетушка? все девушкой, Минервой?

Все фрейлиной Екатерины Первой?

Воспитанниц и мосек полон дом?”

Декабристы не были шутниками. Как пошлые занятия на балах были признаны
не только игра в карты, но и танцы. С вечеров, на которых собирается
“сок умной молодежи”, изгоняется и то и другое. Желая подчеркнуть этот
факт Грибоедов завершает монолог Чацкого ремаркой: “Оглядывается, все в
вальсе кружатся с большим усердием. Старики разбрелись по карточным
столам.” Таки образом отказ от танцев- лишь знак “серьезности” молодого
человека, что в свою очередь говорит нам о более широком ареале
декабристского движения, чем непосредственный круг декабристов. Давайте
подведем итоги. На основании вышеприведенного исследования текста можно
сказать, что декабристы были в жизни в первую очередь людьми действия.
Они внесли в поведении человека серьезность и единство. Как писал
Ю.М.Лотман декабристы сумели добиться этого результата “...не путем
реабилитации жизненной прозы, а тем, что пропуская жизнь через фильтры
героических текстов, просто отменили то, что не подлежало занесению на
скрижали истории. Прозаическая ответственность перед начальниками
заменялась ответственностью перед историей, а страх- поэзией чести и
свободы.... В этом суть и значение бытового поведения декабристов”
Именно эти черты удалось отразить Грибоедову в своей комедии.

Заключение.

Давайте посмотрим, нашли ли мы ответ на поставленный вопрос. Несомненно
да. Исследовав показания декабристов и выводы, которые были сделаны на
основании этих показаний, был сделан вывод, что Грибоедов был бесспорно
осведомлен о планах декабристов и даже участвовал в обсуждении программы
преобразований России. Но ответ на вопрос о членстве Грибоедова в тайном
обществе был отрицателен, хотя стоит напомнить еще раз, что из- за
отсутствия прямых доказательств данного факта, такой вывод был сделан на
основании косвенных фактов и результатов анализа некоторых фактов из
жизни самого Грибоедова. Говоря же об отражении идей декабризма в
комедии “Горе то ума” был сделан вывод, что это произведение является не
только предупреждением обществу того времени о грядущих переменах, но и
демонстрацией Грибоедова в своем произведении быта декабристов, их
отличительные черты характера и манер поведения.

Стоит также сказать и о характере Грибоедова. По словам декабристов,
Грибоедов был гениальной личностью, чье мнение для них было очень важно.
В своей комедии Александр Сергеевич проявляет себя как любопытный и
предусмотрительный человек, который опасался того, что дело его друзей-
декабристов будет забыто, и поэтому сумел одновременно показать как
желания декабристов в преобразовании России, так и самих “дворянских
революционеров”.

И в заключении данной работы хотелось бы привести слова Рылеева, которые
он произнес 14 декабря на площади,:”Мы дышим свободою”. Эти слова лучше
всего показывают, в чем были совершенно единодушны Грибоедов и
декабристы и все прогрессивное дворянство того времени.

Литература.

М.В.Нечкина “Следственное дело декабристов”, изд. “Мысль” г.Москва
1982г.

М.В.Нечкина “Кризис Южного общества декабристов”, изд. Историк-марксист
1935 г.

К.Н.Писканов “Писательская драма Грибоедова” в его книге “Грибоедов”
изд. Красная панорама г. Санкт-Петербург 1934 г.

К.Н.Писканов “Душевная драма Грибоедова “ изд.Современник 1912 г.,
Красная панорама, 1929 г.

Ю.М.Лотман “Беседы о русской культуре”, изд. Искусство-ИСБ
г.Санкт-Петербург 1997

Виктор Мещеряков “Жизнь и деяния Александра Грибоедова”, изд.
Современник г.Москва 1989 г.

Грибоедов. Полное Собрание Сочинений под редакцией и с примечаниями
Н.К.Песканова изд. Петроград 1917 г.

Личная переписка декабристов и их письма Пушкину и Грибоедову.

Н.Берберова “Курсив мой”, изд. Согласие, г.Москва 1996 г.

П.Е.Щеголев “Декабристы”, изд. Литературный вестник г.Москва 1926 г.

Ю.М.Тынянов “Смерть вазир- мухтара”, изд. Художественная литература
г.Москва 1985 г.

Александр Сергеевич Грибоедов “Избранное”, изд. Советская Россия
г.Москва 1978 г.

По словам Тынянова Грибоедов поступил на службу только из- за большого
долга своей матери после покупки костромских изделий.

Как уже было сказано выше, о существовании общества Грибоедову сообщили
во время киевского свидания.

К этой группе причисляли П.А.Катерина, А.А.Жандра, В.К.Кюхельбекера.

Такое заявление сделала Н.Ф.Нечкина, ссылаясь на письмо А.С.Пушкина к
Жуковскому от 20-ых чисел января 1826 г. из Михайловского.

“эвфемизм- слово или выражение, заменяющее другое, неудобное для данной
обстановке или грубое, непристойное. “ Ожигов, Словарь русского языка
госиздание правительственных и национальных словарей, г. Москва 1961 г.

Как отмечает Ю.М.Лотман, “Союз благоденствия” был распущен только
потому, что о существовании ипрограмме перобразований “тайного общества”
знали все в обоих столицах вплоть до императора АлександраI , дальнейшее
существование общества было по мнению его организаторов бессмыслено.

так называет Ю.М.Лотман декабристов в “Беседах о русской культуре”.

Ламунин А.

Реферат на тему “Грибоедов и декабристы”